В пуху и пере, как птенцы-гамаюныши,Сверкают убранством нескромные юноши.Четыре валета - и с ними четыре намГрозят короля, соответствуя сиринам.Их манят к себе разномастные дамочки,Копая на щечках лукавые ямочки.Их тоже четыре - квадрига бесстыжая -Брюнетка, шатенка, блондинка и рыжая.О зеркало карты! Мне тайна видна твоя:Вот корпус фигуры, расколотой надвое,Вот нежный живот, самому себе вторящий,Вот покерной знати козырное сборище.Вот пики, и трефы, и черви, и бубны иТрубные звуки и столики клубные,И вот по дворам, над помойными ямами,Играют мальчишки бросками упрямыми,И ямочки щек и грудные прогалиныНа дамах семейных по-хамски засалены.Картежник играет - не все ли равно ему? -Ведь каждый художник рисует по-своему;Порой короля он, шаблоны варьируя,Заменит полковником, пьяным задирою,"Да будут, - он скажет, - четыре любовницыНе знатные дамы, а просто полковницы.Да служат им, - скажет, - четыре солдатика!Да здравствует новая наша тематика!"Усатый полковник сменяется дворником,Полковница - нянькой, солдат - беспризорником,Кривые столы в зеркалах отражаются,Свеча оплывает. Игра продолжается.1932
УТЮГ
Он ходит, как рыцарь в чугунной броне,Он ходит с опущенным черным забралом,Как танк, угрожающий вражьей стране,Как панцирный крейсар, привычный к авралам.Ему набивают пылающий зевНа вид несъедобной обугленной пищей,И стынущий пепел свершает посевСквозь прутья решетки на душное днище.И узкие с каждой его стороныГорят полукружьями парные щели,Как две раздраконенных юных луны,Прорезавших муть сумасшедшей пастели.Он - грузный, трехуглый, трехгранный утюг,И дно его площе речного парома.Он тычется в север, он тычется в юг,В экватор и в полюс, и в пояс разлома.Он женскую руку, как знамя, несет,Роскошную руку над пышным раструбом,Блюдя подытоженный прачечный счетВ маневренном рейсе по чулам и юбам.Но видя, что подлый ползет холодок,Послюненным пальцем коснутся снаружи,И, скорчив гримасу, поставят, как в док,В печную отдушину корпус утюжий.24 ноября 1933