В сумерках я просыпаюсь с привычноюнеумолимой тоской по тебе…Небо проходит над крышей фабричною,туча огромною куклой тряпичноюсловно застряла в трубе.Снова страницы вечерней газеты…Кончилась в Индокитае война,падает золото – слитки, монеты,мужа убила в припадке жена,скоро появится новая мода,месяц продлится плохая погода…Длится, продлится – а счастья все нет.Ночь, неизбежная ночь надвигается.В окнах фабричных уже зажигаетсясиний, больничный, волнующий свет.Нужно терпение. Было терпение…Кто говорит, что не сходят с ума с горя?Ведь завтра опять воскресение,значит, и завтра не будет письма.* * *Лишь мысль об одном постояннана фоне расплывчатых дум.Далекий, как шум океана,доносится улицы шум…Раскаты внезапного громаоткуда-то издалека.Над крышей соседнего домасветлеют уже облака…Июльская ночь коротка.Июльская ночь бесконечна,не спится, и думаю я –измена твоя глубоко человечна,но как ограниченна, пусть высока,суровая верность моя.* * *Как в одиночной камере рассвет,под утро будит страшная тревога.Чего бояться, если ада нет?Не может ада быть по воле Бога.И если мир любить – прекрасный, грешный, –разлука с ним всё может искупить.Я думаю ещё – уже теряя нить, –что утешает только безутешный,и лишь сомненье может убедить.* * *Я жду твоего возвращенья,на время – я знаю – опять.Я жду не любви, а прощенья,но трудно – я знаю – прощать…За грусть, за безумную нежность,за памяти светлый мираж,такой же, как моря безбрежность,как южный любимый пейзаж –причудливых лоз равномерностьи пальмы у розовых дач…За бедность мою и за верность,за праведный смысл неудач.За то, что взволнованность этас годами опасней, темней…За счастье короткого лета,сгоревшего в несколько дней.* * *Жить в трезвости и созерцаньи,в закате праздничного дня –не замерзая без огня.Зачаровать свои желанья,прозрачно думать, слушать чутко…Печальной музыкой рассудказаполнить годы пустоты –забыть, но не предать мечты.А память о возможном друге,как солнце осени на юге,как нежность золота мимозывоображеньем создавать…И сохраняя в сердце слезы,их никогда не проливать.1939