Стихотворения

Переутомление

Посв<ящается> исписавшимся «популярностям»

Я похож на родильницу,

Я готов скрежетать…
Проклинаю чернильницу
И чернильницы мать!

Патлы дыбом взлохмачены,

Отупел, как овца, —
Ах, все рифмы истрачены
До конца, до конца!..

Мне, правда, нечего сказать сегодня, как всегда,

Но этим не был я смущен, поверьте, никогда —
Рожал словечки и слова, и рифмы к ним рожал,
И в жизнерадостных стихах, как жеребенок, ржал.

Паралич спинного мозга!

Врешь, не сдамся! Пень-мигрень,
Бебель[93] – стебель, мозга-розга,
Юбка-губка, тень-тюлень.

Рифму, рифму! Иссякаю —

К рифме тему сам найду…
Ногти в бешенстве кусаю
И в бессильном трансе жду.

Иссяк. Что будет с моей популярностью?

Иссяк. Что будет с моим кошельком?
Назовет меня Пильский[94] дешевой бездарностью,
А Вакс Калошин[95] – разбитым горшком…

Нет, не сдамся… Папа-мама,

Дратва-жатва, кровь-любовь,
Дама-рама-панорама,
Бровь, свекровь, морковь… носки!

<1908>

Два толка

Одни кричат: «Что форма? Пустяки!

Когда в хрусталь налить навозной жижи —
Не станет ли хрусталь безмерно ниже?»

Другие возражают: «Дураки!

И лучшего вина в ночном сосуде
Не станут пить порядочные люди».

Им спора не решить… А жаль!

Ведь можно наливать… вино в хрусталь.

<1909>

Недержание

У поэта умерла жена…

Он ее любил сильнее гонорара!
Скорбь его была безумна и страшна —
Но поэт не умер от удара.

После похорон сел дома у окна,

Весь охвачен новым впечатленьем —
И спеша родил стихотворенье:
«У поэта умерла жена».

<1909>

Сиропчик

Дамам, чирикающим в детских журналах

Дама, качаясь на ветке,

Пикала: «Милые детки!
Солнышко чмокнуло кустик…
Птичка оправила бюстик
И, обнимая ромашку,
Кушает манную кашку…»

Дети, в оконные рамы

Хмуро уставясь глазами,
Полны недетской печали.
Даме в молчанье внимали.
Вдруг зазвенел голосочек:
«Сколько напикала строчек?..»

<1910>