Ты смотришь здесь совсем чужим,Недаром бровь тугую супишь.Ни за какой большой калымТы этой женщины не купишь.Хоть волос русый у меня,Но мы с тобой во многом схожи:Во весь опор пустив коня,Схватить земли смогу я тоже.Я рос среди твоих степей,И я, как ты, такой же гибкий.Но не для нас цветут у нейВ губах подкрашенных улыбки.Вот погоди, — другой придет,Он знает разные манерыИ вместе с нею осмеетСтепных, угрюмых кавалеров.И этот узел кос тугойСегодня ж, может быть, под вечерНе ты, не я, а тот, другой,Распустит бережно на плечи.Встаешь, глазами засверкав,Дрожа от близости добычи.И вижу я, как свой арканУ пояса напрасно ищешь.Здесь люди чтут иной законИ счастье ловят не арканом!(… … … … … … … … … … …)По гривам ветреных песковПройдут на север караваны.Над пестрою кошмой степейЗаря поднимет бубен алый.Где ветер плещет гибким талом,Мы оседлаем лошадей.Дорога гулко зазвенит,Горячий воздух в ноздри хлынет,Спокойно лягут у копытПахучие поля полыни.И там, в предгории Алтая,Мы будем гости в самый раз.Степная девушка простаяВ родном ауле встретит нас.И в час, когда падут туманыШирококрылой стаей вниз,Мы будем пить густой и пьяныйВ мешках бушующий кумыс.
1928
«Затерян след в степи солончаковой…»
Затерян след в степи солончаковой,Но приглядись — на шее скакунаВ тугой и тонкой кладнице шевровойСтаринные зашиты письмена.Звенит печаль под острою подковой,Резьба стремян узорна и темна…Здесь над тобой в пыли многовековойПоднимется курганная луна.Просторен бег гнедого иноходца.Прислушайся! Как мерно сердце бьетсяСтепной страны, раскинувшейся тут,Как облака тяжелые плывутНад пестрою юртою у колодца.Кричит верблюд. И кони воду пьют.