Стихотворения

Майла[1]  наша не была бы майлой,
если бы не было голубятни…
С залихватским свистом на губах
и острым взглядом, вскинутым в небо…
Гегам — мой рослый друг.
В небе мы видели только точки,
а он — знал точно,
где чей, кто какого цвета.
Меня тоже начало затягивать —
хотел научиться так же свистеть…
А потом и меня
захлестнула дикая страсть
гонять голубей.
………………….
Облачным днем,
спрятав за пазуху голубя Гегама,
я вбежал к себе во двор.
Смутное чувство вины
сжигало меня,
тревогой взорвав виски.
Следом пришел Гегам —
худой, с пронизывающим насквозь взглядом.
«Дружок, обета ты случаем еще не давал?»[2]
«Нет», — ответил я.
Отвалил мне по шее.
Беззлобно, — не стоило отвечать.
Темная тень тревоги, накрывшая душу,
испарилась вместе со слезами,
истаяла внутри.
«Отдай», — приказал Гегам
и, войдя в голубятню, схватил сизаря.
Хотел свернуть ему шею,
Я взмолился: «Не надо».
Взглянул мне в глаза:
«Да не стоит это того, чтобы…»
«Не надо», — взмолился я.
«Ну, держи, — протянул мне птицу, — я пошел».
«Нет, Гег, я больше никогда не буду гонять голубей».
Посмотрел испытующе,
понял, наверно, что и вправду не буду:
«Погляди, как станет кувыркаться в небе…»
И подбросил.
И взмыл этот тахлачи[3],
взмыл и смешался с голубями Пепана.
«Уведет», — огорчился я.
«Пусть.
За этим голубем я не пойду».
И ушел,
со взглядом, влюбленным в небо.
……………..
И позже Гегам, битый жизнью так,
что его принимали за моего деда,
когда уже у него была дочь на выданье —
он не отводил глаз от неба,
и теперь он там — в небесах,
вместе с Пепаном,
которого многие считали бездельником
за то, что, имея взрослых детей,
он пропадал в небесах вместе с голубями…
И стал он орлом.
Как и все ребята из «Орла-13»[4],
он считался пропавшим без вести.
Но в ролике, что скачал с Ютуба,
кроме его бороды,
я увидел крылья,
и он там — вместе с Гегамом —
парил среди голубей.
Они парили, и плавилась душа
свинцовой тяжестью того тахлачи,
взлетевшего с нашего двора
и севшего на крышу Пепана.

ДЕВУШКА И ПЕС