Звезды задумчиво роздали в воздухеНебрежные пальчики своих поцелуев,И ночь, как женщина, кидая роз духи,Улыбку запахивает шубой голубую.Кидаются экипажи на сумрак неистово,Как улыбка пристава, разбухла луна,Быстрою дрожью рук похоть выстроилаЧудовищный небоскрёб без единого окнаИ, обрывая золотистые, свислые волосикиС голого черепа моей тоски,Высоко и быстро пристальность подбросила,Близорукости сметая распыленные куски.Вышитый шелком и старательно свешенный,Как блоха, скакал по городу ночной восторг,И секунды добросовестным танцем повешенных,Отвозя вышедших в тираж в морг.А меня, заснувшего несколько пристально,У беременного мглою переулка в утробе торопит сонДосчитать выигрыш, пока фонари стальнойЛовушкой не захлопнули синего неба поклон.<1914>
Автопортрет
(«Влюбленный юноша с порочно-нежным взором…»)
Ю. А. Эгерту
Влюбленный юноша с порочно-нежным взором,Под смокингом легко развинченный брюнет,С холодным блеском глаз, с изысканным пробором.И с перекинутой пальто душой поэт.Улыбки грешной грусть по томности озерамПорочными без слез глазами глаз рассветМелькнет из глаз для глаз неуловимо-скорымНа миги вспыхнувший и обреченный свет.Развинченный брюнет с изысканным пробором.С порочными без слез глазами, глаз рассвет,Влюбленный юноша с порочно-нежным взоромИ с перекинутой пальто душой поэт.Май 1914 г.
Осень
(«Под небом кабаков, хрустальных скрипок в кубке…»)
Под небом кабаков, хрустальных скрипок в кубкеРастет и движется невидимый туман,Берилловый ликер в оправе рюмок хрупких,Телесно розовый, раскрывшийся банан.Дыханье нежное прозрачного бесшумьяВ зеленый шепот трав и визг слепой огня,Из тени голубой вдруг загрустевшей думе,Как робкий шепот дней, просить: «возьми меня».Под небо кабаков старинных башен проседьУдаром утренних вплетается часов.Ты спишь, а я живу, и в жилах кровь проноситХрустальных скрипок звон из кубка голосов.25. IX. 1914 г.
Le chemin de fer
(«„Выпили! Выпили!“ — жалобно плачем ли…») [6]