Стихотворения

Я боюсь ходить по Невскому.
Каждый раз
Казанский собор кричит мне:
— Привет, дружище!
Как давно мы не видались! —
и так обнимает меня
каменными ручищами,
что у меня трещат кости.

Однажды я не вытерпел

и сказал ему:
— Дорогой мой,
твои объятия несколько тяжеловаты.
Обнимал бы лучше
Александровскую колонну.

Он обиделся.

Но чем плоха Александровская колонна?

Не понимаю.

В лунном свете

Не прогуляться ли нам,
Гретхен,
в лунном свете,
в стране подлунной,
по дороге лунной,
в лесу,
полузатопленном луною?

Не искупаться ли нам,

Гретхен,
в лунном свете,
в прохладном свете,
в горьковатом свете?
Не поплескаться ли
в прозрачном этом свете,
сиренью пахнущем
и корочкой лимонной?

Не пробежаться ли нам,

Гретхен,
по лучу,
по голубому тонкому лучу,
по тонкой и прямой блестящей спице,
лежащей на коленях у лунной ночи?

Не покружиться ли нам,

Гретхен,
в лунном танце,
в хрустальном танце,
в полуночном танце?

Не почитать ли нам,

о, Гретхен,
в лунном свете,
в печальном свете
сказки братьев Гримм
про королей,
принцесс
и колдунов,
про Эльзу мудрую,
про Гензеля и Гретель?

Ах, как прекрасны,

Гретхен,
в лунном свете
серебряные сказки
братьев Гримм!

Старинное оружие

Можно сражаться новейшим оружием,
но старинное понадежнее.

Наденешь наручни

с тонкой несечкой,
наденешь кирасу
с изображением Марса,
наденешь позолоченный шлем
с пышным султаном,
вооружишься до зубов —
и кинешься в бой за правду.

Одного

насвозь проткнешь алебардой,
другого
зарубишь одноручным мечом
третьего
в упор застрелишь из аркебузы,
а четвертый
и сам наткнется на твой кинжал
для левой руки.

Но пятому удастся задеть тебя

очередью из автомата.

Обливаясь кровью,

теряя последние силы,
ты будешь биться до конца.

Окруженный разъяренными врагами,

заколешься острам граненым стилетом.

Но ты убедишься —

прекрасно погибнуть за правду.

Мумия ребенка