Стихотворения и поэмы

Где очи его напитались землей,
Истлели широкие плечи?
Холодный, как горы, как горы, немой,
Хозяин твой, Носте, далече!

Ты видишь: он скалы обходит вокруг,

Ущелья, долины и пашни.
Ты чуешь: укрылся изгнанника дух
В развалинах каменной башни.

Несчастные дети в могилу легли,

Иранским отрядам — раздолье,
И пыль кизилбашей клубится вдали,
И долго колеблется в этой пыли
Клинок его, воткнутый в поле.

Не раз от него улепетывал шах,

Но даже в высоких палатах
Он, Носте, мечтал о твоих облаках,

Герой ополчений крылатых.

Он в Грузию, верно, теперь не ездок,

Но с ней нелегко разлучиться.
Вдали от отчизны он весь изнемог,
Тоска навалилась, волчица.

Погибшие дети в могилу легли,

И нет ему радости боле,
И пыль кизилбашей клубится вдали,
И долго колеблется в этой пыли
Клинок его, воткнутый в поле.

НА КЛАДБИЩЕ САМЦХЕ

Он был подобен в жизни великану,
Я не видал ни рук таких, ни плеч!
В рост человека был привязан к стану
Его огромный выщербленный меч.

Он жил средь виноградников и пашен

С своей женой, красивой без прикрас.

Он был могуч, и был ему не страшен
Ни Тамерлан, ни грозный Шах-Аббас.

Но натиск персов крепче становился,

И наконец с рассеченным челом
В своей могиле еле уместился
Отважный муж, поверженный врагом.

Скрестил он руки в глубине могильной,

Оставив здесь на произвол судьбы,
Как корабли, огромные давильни,
Кинжал и меч, большие, как дубы.

«Лишь ветер подует в дубраве…»

Лишь ветер подует в дубраве
И снегом потянет с вершин,
В бокале блеснет саперави,
В столовой зажжется камин.

И явится столик нежданно,

И гости покажутся вдруг.
Кувшинчики, словно фазаны,
Пред ними усядутся в круг.

Сначала их робкие взоры

Бегут к потолку, но потом
Мечты их несутся в просторы,
Весельем дыша и вином.

Несутся в окно, в палисадник,

Над полем летят в тишине,
Где дремлет в снегу виноградник,
И ласточек видят во сне.

УШБА

Я небо увидел, когда предо мною
Открылась чеканка серебряных гор
И древняя Ушба, блестя сединою,
Как крепость Каджети, закрыла простор.

Прозрачный ее опоясывал холод,

И цельной казалась она, высока,
Хоть надвое был ее купол расколот
И парой вершин уходил в облака.

Как две превращенные в камень орлицы,

Как два кипариса, закованы в лед,
Задумав от мира навек удалиться,
Они неподвижно смотрели с высот.

Зачем мне казалась страшилищем эта

Гора ледяная? Зачем лишь сейчас
Отбросил я прочь заблужденье поэта
И скинул завесу неведенья с глаз?

Я небо увидел, когда предо мною

Открылась чеканка серебряных гор
И древняя Ушба, блестя сединою,
Как крепость Каджети, закрыла простор.

ЛЕС НА ЭНГУРИ