Он и после смерти не вернулсяВ старую Флоренцию свою.Этот, уходя, не оглянулся,Этому я эту песнь пою.Факел, ночь, последнее объятье,За порогом дикий вопль судьбы…Он из ада ей послал проклятьеИ в раю не мог ее забыть, —Но босой, в рубахе покаянной,Со свечой зажженной не прошелПо своей Флоренции желанной,Вероломной, низкой, долгожданной…1936
КЛЕОПАТРА
Александрийские чертоги
Покрыла сладостная тень.
ПушкинУже целовала Антония мертвые губы,Уже на коленях пред Августом слезы лила…И предали слуги. Грохочут победные трубыПод римским орлом, и вечерняя стелется мгла.И входит последний плененный ее красотою,Высокий и статный, и шепчет в смятении он:«Тебя – как рабыню… в триумфе пошлет пред собою…»Но шеи лебяжьей все так же спокоен наклон.А завтра детей закуют. О, как мало осталосьЕй дела на свете – еще с мужиком пошутитьИ черную змейку, как будто прощальную жалость,На смуглую грудь равнодушной рукой положить.1940
* * *
Так отлетают темные души…– Я буду бредить, а ты не слушай.Зашел ты нечаянно, ненароком —Ты никаким ведь не связан сроком,Побудь же со мною теперь подольше.Помнишь, мы были с тобою в Польше?Первое утро в Варшаве… Кто ты?Ты уж другой или третий? – «Сотый!»– А голос совсем такой, как прежде.– Знаешь, я годы жила в надежде,Что ты вернешься, и вот – не рада.Мне ничего на земле не надо,Ни громов Гомера, ни Дантова дива.Скоро я выйду на берег счастливый:И Троя не пала, и жив Эабани,И все потонуло в душистом тумане.Я б задремала под ивой зеленой,Да нет мне покоя от этого звона.Что он? – то с гор возвращается стадо?Только в лицо не дохнула прохлада.Или идет священник с дарами?А звезды на небе, а ночь над горами…Или сзывают народ на вече? —«Нет, это твой последний вечер!»1940