Стихотворения и поэмы

Послания на латыни

АВТОРУ (На книгу Уильяма Ковелла в защиту книги Ричарда Хукера о церковной политике)

Хукеру в длинной защите нет нужды.
Толстенная книга —
О, трепещи, супостат! – весом одним защитит.

АВТОРУ (На книгу Жозефа Скалигера «О поправке летоисчисления»)

Жозеф, ты здесь подвизался лет исчисленье
поправить.
Зря только ратуешь – ведь церковь, закон,
сам монарх
Не навели в исчисленье порядка. Твоя же
заслуга
В том, что не сделал сложней ты исчисление лет.

ЛЮБЕЗНЕЙШЕМУ И ДОСТОЙНЕЙШЕМУ БЕНУ ДЖОНСОНУ НА «ВОЛЬПОНЕ»

Если б отблеск твоей, о бард, лампады
Пал на книги мужей весьма ученых
И премудрых в делах земли и неба,
В нас бы сразу рассудок прояснился.
Но их держат веков паучьи сети…
Так никто никогда не вторил древним,
Чтобы древним, как ты, искусно вторить.
Тки, вития, словес осенью пряжу!
Им в рожденье даны, как масть, седины,
Ибо книгам жить в детстве не пристало —
Стариками родятся сразу книги,
Дать которым бессмертье ты задумал.
Равный древним в труде и даре слова,
Превзошел ты сей век и век грядущий.
Так прими же дары пороков наших.
В них отцов мы затмили и потомков.

УЧЕНЕЙШЕМУ И ЛЮБЕЗНЕЙШЕМУ ДЖЕНТЛЬМЕНУ ДОКТОРУ ЭНДРЮСУ, По поводу книги, которая при одалживании была печатной книгой, но, будучи разодранной на части его детьми, возвратилась к владельцу в рукописном виде

Книгу – станка порожденье – охотно
приемлет читатель.
Все же любезнее та, что родилась от руки.
Нынче Майн присмирел, и Сене он данник
исправный,
В дом победителя шлет Франкфурт ученья дары.
Книга, в печатной крещенная краске, на полке
томится,
Гибнет в трехперстной пыли, мошкам на пир
отдана.
Если ж рукою написана книга, почета достойна
Оная. Быть ей в ларце древнему свитку сестрой.
Феб, расскажи мне, как малые дети в игре
преуспели
Юную книгу довесть до стариковских седин.
Правда, немного в том чуда, что Эскулапово
племя
Молодость рваной в клочки книге сумело
вернуть.
Если же отрасль отцова свершила сие
превращенье,
То и родитель вдохнет младость в меня, старика.
О долголетье, оно тяжкой старостью нас удручает,
Делает глупым дитем, но молодым – никогда!
Только тебе, Ветхий днями, дано останавливать
время,
И молодеет Адам, ведая мышцу Твою.
Будем же, славный приятель, обманывать
жизни унылость
Добрыми книгами и дружбой, достойной небес.
Книга, постылая прежде, как только ее
возвратил ты,
Стала любимой стократ, стала и вправду моей.

ДЖОРДЖУ ГЕРБЕРТУ, ПРИ ПОСЫЛКЕ МОЕЙ ПЕЧАТИ С ЯКОРЕМ И ХРИСТОМ