Стихотворения и поэмы

И запил Конь. Сперва «Под пушкой»,
Потом в «Царевом кабаке»
Валялся с медною полушкой,
Зажатой в потном кулаке.
Топя тоску в вине зеленом,
«Вся жизнь, — решил он, — прах и тлен».
Простоволосая гулёна
Не слазила с его колен.
Он стал вожак кабацкой швали,
Был во хмелю непобедим,
Его пропойцы «дядей» звали
И купно пьянствовали с ним.
Когда, о стол ладонью треснув
Так, что на нем виднелся знак,
Конь запевал срамную песню, —
Орал ту песню весь кабак!
Ему проныра-целовальник
Не поспевал винцо нести:
— Гуляй, начальник! Пей, начальник,
Шуми да денежки плати! —
Конь сыпал медью не считая:
— Еще! За все в ответе я! —
И пенным зельем налитая,
Ходила крýгом сулея.

Народ, сивухой обожженный,

Буянил, и издалека
Пропоиц матери и жены
Глядели в окна кабака.
У каждой муж пьет больно много!
Как раз бы мера! Вот как раз!
Но на дверях белеет строго
Царем подписанный указ.
И говорится в том указе,
Что, дескать, мать или жена
Звать питуха ни в коем разе
Из заведенья не вольна.

И докучать не смеет тоже

Пьянчужке-мужу женка та,
Покуда он сидит в одеже
И не пропился до креста.
Под вечер Федька из кружала,
Шатаясь, вышел по нужде,
Жена просила и дрожала:
— Пойдем, соколик! Быть беде! —
Но Конь ударил шапку о пол,
Рванул рубаху на груди:
— Я только пуговицы пропил
От царской шубы! Погоди! —
Опять в кабацком смраде кислом,
Где пировала голытьба,
Дым поднимался коромыслом
И все разгульней шла гульба,
А жены в низкое оконце
Глядели на слепой огонь…
И вновь перед восходом солнца
На воздух вышел Федька Конь.
Кафтан его висел, распорот,
Была разбита голова.
— Жена! Уже я пропил ворот!
Еще остались рукава!

На третье утро с Федькой рядом

Уселся некий хлюст. Его
Прозвали Кузькой Драным Задом.
Тот Кузька не пил ничего,
А все пытал хмельного Федьку,
Как тот разжился: — Федька! Ну,
Чего таишься! Слышь! Ответь-ка!
Небось набил себе мошну?
Небось добра полны палаты?
Жена в алмазах! Не как встарь!
Небось и серебра и злата
Тебе отсыпал государь?
Чай, одарил немецким платьем? —
Тут Конь, молчавший до поры,
Сказал: — От каменного бати
Дождись железной просфоры! —
А Кузька побледнел немножко,
К окну скорехонько шагнул,
Быстрехонько открыл окошко
И тонко крикнул: — Караул! —
Потом, чтоб Федька не ударил,
К стрельцам за спины стал в углу
И произнес: — На государя
Сей тать сказал сейчас хулу!
И дело Федькино умело
Повел приказным стрикулист.
Сам Годунов читал то дело
И записал на первый лист:
«Пустить на вольную дорогу
Такого вора — не пустяк,
Понеже знает больно много
Сей вор о наших крепостях.
На смуту нынешнюю глядя,
Терпеть буянство не с руки:
Сослать его, смиренья ради,
На покаянье в Соловки!»