Я опять услышал эту песню –И призыв почуял жизни дальней:Так шумел высокий южный лес в ней,Так мою будили память пальмы.Никогда я не был в этих странах,Только вспомнил горестно и резко:Старый дом, и скрип полозьев санных,И тепло бревенчатого детства.В январе, натопленном и тесном,На виду у хищницы-метели,Вечерами пели эту песню,Потому что лучшего хотели.Но мело, сочился холод в щели,Ждали весть, тревожились о друге,И тянулась песня еле-еле,Заглушаема огнём и вьюгой.Пальмы шумом вьюге отвечали,И внезапно друг, что песню начал,Замолкал в предчувствии печали –Той, которой я теперь охвачен.1982
На рассвете
Так женщина умеет житьСпокойно и глубоко –В овсяном поле ночь сложить,Рассвет раскинуть сбоку.Чужие на себя принятьСомненья и страданья –Неторопливо оттенятьДеревьев очертанья.Тобой другая жизнь жива,И третью жизнь затепли. –Уже вокруг в росе траваИ ясно видно стебли…1982
«Не рабствует рябина, хоть и гнётся…»
Не рабствует рябина, хоть и гнётся,Хоть сломана – рябина не раба,Она – твоя судьба, и вспомнится, всплакнётся,Как знак того, что время не вернётся,И память набивает коробаВ свой путь купеческий и безвозвратный,Её лотки старинные полныТой красной, точечной, тысячекратной,Глаз радовавшей, росшей за верандой,Той сломанной, погибшей без вины.1982
Духи
Я спал в вагоне, проезжаяСедьмую тысячу лугов,Осин, отпрянувших от шпал. –Они вопили, исчезая,Их крики слышал я, хоть спал, –Заштатных луговых богов.В мой сон вступала мысль: а где жеОни шумят, когда в ничтоНаправлен строй стволов литых?Они живут одной мечтой!Конец их жизни, их надежде,Коль взгляд мой не объемлет их!..И я надменно проезжаю –И в пустоте, где ни души,Поочерёдно оживляюЛеса, озёра, камыши…Мой сон. Над озером – туман.Вдруг я в тумане различаюКруженье маленьких фигур:То духи? Зрения обман?Они взлетают на бегу…Как я не видел их вначале?..Но словно спала пеленаС просторов обжитых, огромных –Я вижу тысячи существ:Вода их танцами полна,Они в воздушных спят хоромах,За их мельканьем лес исчез…Я мчусь по глади сна, как парус,А духи дуют на меня, –Я мал, я немощен без них…Вот снова в стёклах лес возник.Я у вагонного окна.Я понял всё – и просыпаюсь…1982