Читаем Стихотворения и поэмы полностью

  Тот али не тот?  Петр али не Петр? Врет али не врет?Шепталися мухи По всякой причине.Ползали слухи, Как вши по овчине.Обидно:Чешется, а не видно. Говорят, что Петр. Говорят, что мертв.Говорят, что бредни.Говорят, что Третий. А сам говорит: Я – четвертый. Да и тот протертый.Никак не поймешь:Царь али вошь? Человек –    Как человек,Борода –   Мужицкая,Очи –  Стриженых овечек,Походочка –    Казацкая,Повадочка –    Яицкая. По плечам – не малый, По годам – бывалый,По ногам – хожалый,По ручищам – шалый. А как вытянет речь – Головы не сберечь:Знай только действуй –Весь тут.Слово –  Сабля из ножон.Слово –  Лезет на рожон. На земле –  Как на седле,  На седле –  Как на крыле.Ну и уродился человечище!Али – царь, Али – охотник,  Али – косарь,   Али – колодник.Вот он, сердешный, какой:Все в нем есть –В этом и честь. Брагу пьет, Пьет и мед, А пьяным не видали.Разное болтают, праздное. Бывал в Пруссии, Польше.Не то торговал,  Не то воевал,Не то – купец,  Не то – генерал. И больше: Может – и царь.Тот ли, не тот. Петр ли, не Петр.  Врет ли, не врет.А про все на свете Знает, как ветер.Мир пролетел,Навиделся дел – Вольностью дышит отчаянно.Да только царейНе бывает таких. Даже нечаянно. А все-таки раз С глазу на глаз Пристали к нему казаки:«Петр аль не Петр?Толкуют, мол, – Петр.Иные зовут Пугачевым». А он как попрет:«Что вы, да что вы! Эх, дурачье.Я – не Петр, Емельян Пугачев,Я – не царь, А донской казак Зимовейской станицы.Прямо сказать – Хлебопашец и воин.Все мы – вольные птицы. Я – на воле. Спокоен.Ну, и в острогах бывал. Да шибко я мал:Прилетал с вороньем – Улетал воробьем.Я в степях – не в обиде. А что дальше – увидим.Война – В разгаре.Казаки – В угаре.Мужики – На пожаре,Помещиков жгут. Вот и все тут.Кругом – война,А военное дело я знаю. За это берусь – За крестьянскую Русь!Тряхнем, что ли, Эй, казаки! Ну-ко, закинь,Шире раскинь Волю степную, Пыль золотую.Может, и выйдет чего. Эй, голуби, Даль – голубица.Может, и выйдет, Ежели биться Всем горячо».Вот он какой Емельян Пугачев.Так все подрядКазаки, мужики говорят. Тот ли, не тот? Петр ли, не Петр?Может, и пьян,А только таких Не бывает на свете, Как Емельян.Ну, Пугачище, Ядри его корень,Прямо – бычище Мычит на угоре.Могуществом дразнит, Прет на затырь,Вроде как Разин – Степной богатырь. И тоже с Дону,Того же звону.Слово – Сабля из ножон.Слово – Лезет на рожон. Ну и народился человечище!Знай только действуй Весь тут.Недаром в Яицком городкеЖивется Пугачеву налегке:Того гляди, взовьется вертуном По степям со свистами,Жизнь поставит кверху дном Лапами бесистыми.Недаром Яицкий городок –Раскатистый уральский говорок: Разговоры запрягают, как коня, Шпарят духом чох.Матушку-Расею встабунят.    Дербалызнет Пугачев!
Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека поэта. Большая серия

Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

М. К. Луконин (1918–1976) — известный советский поэт, чья биография и творческий путь неотделимы от судьбы фронтового поколения. Героика Великой Отечественной войны, подвиг народа в годы восстановления народного хозяйства — ключевые темы его стихов.Настоящий сборник, достаточно широко представляющий как лирику Луконина, так и его поэмы, — первое научно подготовленное издание произведений поэта.В книге два раздела: «Стихотворения» и «Поэмы». Первый объединяет избранную лирику Луконина из лучших его сборников («Сердцебиенье», «Дни свиданий», «Стихи дальнего следования», «Испытание на разрыв», «Преодоление», «Необходимость»), Во второй раздел включены монументальные эпические произведения поэта «Дорога к миру», «Признание в любви», а также «Поэма встреч» и главы из поэмы «Рабочий день».

Михаил Кузьмич Луконин

Поэзия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги