Стихотворения и поэмы

Сплошного зла стоит твердыня,
Царит бессмысленная Ложь,

(«Пусть гибнет всё...»)

и обличителем

Среды бездушной, где закон —
Орудье лжи, где воздух смраден
И весь неправдой напоен.

( «Моим друзьям »)

Резкая критика и пафос отрицания постоянно звучат в стихах Аксакова, достигая иногда очень большой силы:

«Клеймо домашнего позора
Мы носим, славные извне:
В могучем крае нет отпора,
В пространном царстве нет простора,
В родимой душно стороне!

( «Клеймо домашнего позора...)

В своей ненависти к светскому Петербургу, к петербургской аристократии и бюрократии И. Аксаков доходит до весьма решительных призывов:

А ты, страдающий под игом
Сих просвещенных обезьян,—
Пора упасть твоим веригам!
Пусть, духом мести обуян,
Восстанешь ты и, свергнув бремя,
Вещав державние слова,
Предашь мечу гнилое племя,
По ветру их рассеешь семя
И воцаришь свои права!

( «С преступной гордостью обидных...»)

Эти строки публикуются впервые. В дореволюционной России они ходили только в списках. Конечно, сам И. Аксаков был достаточно далек от революционных призывов к свержению самодержавия и коренному преобразованию всего общественного строя России, но объективно такие стихи вели к самым широким и далеко идущим выводам.

Смысл жизни людей своего времени Аксаков видел в бескорыстном и самоотверженном служении обществу. Самое позорное — лень, бездеятельность, равнодушие к народным бедам:

Зачем душа твоя смирна?
Чем в этом мире ты утешен?
Твой праздный день пред богом грешен,
Душа призванью не верна!
Вокруг тебя встают задачи,
Вокруг тебя мольбы, и плачи,
И торжествующее зло,
А ты... Ужель, хотя однажды,
Тебя огнем палящей жажды
Добра и подвигов не жгло?

(«Зачем душа твоя смирна?..)

Лучше «бури и ненастья», «мучительные дни», но только не «преступное бесстрастье», не «покой» («А. О. Смирновой»). Постоянно в стихах Аксакова возникает тема действия, борьбы, подвига.

После репрессий 1848—1849 годов он настойчиво требует:

Нет! словом злым и делом черным
До дна души потрясены,
Мы все врагов клеймом позорным
Клеймить без устали должны!
Но если в ком души не станет,
Кто совесть выгодой обманет
И ниц пред Силою падет,—
Тот жди грозы! Тот год от году
Грешнее богу и народу,
И месть обоих призовет!..

(«N.N.N., ответ на письмо»)

Отсюда один из основных мотивов поэзии И. Аксакова — обличение бездеятельности, праздности рефлектирующей барской интеллигенции, оторванной от народа и способной сочувствовать ему лишь на словах:

Так часто громкими речами
Клянем мы иго светских уз;
Но между словом и делами
Так наш неискренен союз!

( < 26-е сентября > )

Лирический герой многих стихотворений Аксакова — это своеобразная разновидность так называемого «лишнего человека»:

Мы все страдаем и тоскуем,
С утра до вечера толкуем
И ждем счастливейшей поры.
Мы негодуем, мы пророчим,
Мы суетимся, мы хлопочем...
Куда ни взглянешь — все добры!

Обман и ложь! Работы черной
Нам ненавистен труд упорный;
Не жжет нас пламя наших дум,
Не разрушительны страданья!..
Умом ослаблены мечтанья,
Мечтаньем обессилен ум!

(«Мы все страдаем и тоскуем...»)

Подхватывая известные мотивы «Думы» Лермонтова («Печально я гляжу на наше поколенье...»), перекликаясь с некоторыми настроениями, нашедшими отражение в поэзии Огарева и Плещеева, И. Аксаков очень скептически характеризует дворянскую интеллигенцию своего времени, своей среды: