Огромною полночью небо полно,И старое не говорит вдохновенье,Я настежь распахиваю окноВ горячую бестолочь звезд и сирени.Что ж.Значит, и это пройдет, как всегда,Как всё проходило, как всё остывало.Как прежде, прокатится мимо звезда,В стихи попадет и уйдет, как бывало.И вновь наползет одинокий туманНа труд стихотворца ночной и убогий,Развеются рифмы…Но я на экран себе понесу и дела, и тревоги.Квадрат из сиянья, квадрат из огня.Сквозь сумерки зала, как снег, ледяные,Пускай неуклонно покажут меня,Мой волос густой и глаза молодые.Я должен увидеть, как движется рот,Широкий и резкий квадрат подбородка,Движения плеч, головы поворот,Наскучившую, но чужую походку.Пускай на холодном пройдет полотнеВсё то, что скрывал я глухими ночами, —Знакомые и неизвестные мне:Любовная дрожь, вдохновения пламя…Пускай, электрической силой слепя.Мой взор с полотна на меня же и глянет;Я должен,Я должен увидеть себя,Я должен увидеть себя на экране!Кричи, режиссер, стрекочи, аппарат,Юпитер, гори,Разлетайтесь, потемки!Меня не прельстят ваши три шестьдесят.Я вдвое готов заплатить Вам за съемку.1926