Нездешняя тишь проплыла на закат,Над скалами, над ледоколом.Гористые льды неоглядно лежатПустынным стеклянным заводом.Какая студеная ясная лень…И в холод полярных наследий,В чудовищный и нескончаемый деньГолодные воют медведи.Иголками тлеет морозная пыль;Обрывы острее, чем сабли…Найдешь ли в просторах, где морок и штиль,Бездомных людей с дирижабля?..Мороз их кусает, иссякла вода,В подсумке зарядов не стало.И мерзлое небо стоит, как слюда,И синие стынут провалы.О голод, о белая смерть, твой полетНад этой безумной ледыньюЗвериною лапой по сердцу скребет,И сердце от ужаса стынет…Полярною чайкой тревожится леньСтуденых оскалов и пастей;И воют в огромный сияющий деньМедведи невиданной масти.Но птицы взлетают, и прячется зверь,Трещит леденистое сало…Какие певцы нам расскажут теперьПро новую Калсвалу?Как путник, заброшенный в мертвые льды,В угодья полярной лисицы,Увидел пылающий очерк звездыНа крыльях рокочущей птицы.Советских пилотов внимательный глазИ крыльев разлет ястребиныйВойдут ли опять в героический сказ,В певучую повесть былины?..Не витязи нынче выходят на бой,Броней громыхая тяжелой,То в солнце дымит пароходной трубойУтробная мощь ледокола.Пред взятыми на борт опять бытиеСвои развернуло страницы……Простая еда и простое — питье,Простые веселые лица…И люди, прошедшие тысячу миль,Видавшие гибель и вьюгу,Расскажут о том, как в трагический штильОни увидали друг друга.Быть может, спасенный, всегдашний наш враг,Увидит над морем ужаснымГорящий на мачте пурпуровый флаг,Летающий пламенем ясным…И в мертвых морях, где туманы легли,Где полдень невиданно долог,Их встретит обломок Советской Земли,Советского края осколок…И птицы летят, и скрывается зверь,Трещит леденистое сало…Какие певцы нам расскажут теперьПро новую Калевалу?..1928