Стихотворения и поэмы

Настанет час расплаты, —
мы в буре мировой
отбросим супостатов
на Запад огневой.

Возрадуется всякий

в раскатах канонад,
где наших танков траки
победно прогремят.

Я жду вас, дней воскресных,

чтоб стяги расцвели,
вам поклоняюсь в песнях,
чудесные мои.

Небес шелка синеют,

как росы на стерне,
и пушки всё слышнее
в родимой стороне.

8 октября 1941, 1958

151. В ОКНА

В окна смотрят рыдающим строем
дни осенние, хмурится лес.
Океанским кровавым прибоем
Украина шумит до небес.

Там — враги, там — великое горе,

хочет враг в этот дикий поход
погасить наши ясные зори,
загрязнить зеркала тихих вод.

Там трава под копытами вянет,

тяжко стонет Славута-река,
черный танк землю ранит и ранит,
птица черная рвет облака.

Там орудий огонь над рекою,

прямо в сердце огонь этот бьет,
и Донетчина милая к бою
для расправы с врагами встает.

И от Черного моря до моря,

где синеют извечные льды,
мы встаем и, по-воински споря,
бьем врага и смыкаем ряды.

Не страшит нас пожарищ завеса,

защищаем мы землю свою,
и стоят Ленинград и Одесса,
как твердыни, в кровавом бою.

Час придет, и в степях Украины,

как давно, в восемнадцатый год,
враг узнает рубеж свой единый —
он могилу свою здесь найдет.

Будут вишни, акации снова

звать в просторы, в счастливую даль…
Неба ширь, не смотри же сурово
сквозь заплаканных окон печаль!

10 октября 1941, 1958

152. ГНЕВ

Мой друг, не до песен сегодня! Заданье —
пусть слово, как штык, заблестит!
Горят под бомбежками светлые зданья,
моя Украина горит.
В ту степь мое сердце летит, где курганы,
где счастье цвело предо мной,
где в берег Славутич мой, скорбный, туманный,
стучится кровавой волной.
И гнев, как пожар, загорается в жилах,
как сад под грозою, в ночи…
В Неметчину братьев, сестер моих милых
в оковах ведут палачи.
По всей Украине отравою черной
фашистов орда расползлась,
и только, как прежде, сражаясь упорно,
врагам не сдается Донбасс…
Всё так же по рельсам летят эшелоны,
а в них — молодежь, земляки.
Под утренним солнцем, багряно-червонным,
широкие блещут штыки.
Всё так же над плесом мечтает калина,
где юность моя протекла;
и мать всё грустит в ожидании сына
в той мазанке с краю села.
Всё слушает… громы рокочут глухие…
И вдаль всё глядит поутру…
А сын в том краю, где леса вековые
под снегом шумят на ветру…
Я слышу сквозь бурю: «Сыночек, сыночек!..»
А зарево — меди красней.
В огне Украина… Туда, что есть мочи,
лети, мое сердце… скорей!..

20 октября 1941, 1958

153. «Какой-то гул плывет над нами…»

Сыну Олегу