Стихотворения и поэмы

Водой подрытый белый камень,
кукушки голос узнаю.
Где б ни был я, а всё ж мечтами
лечу в Донетчину свою.

Лечу, как будто стал крылатым,

и сердцем радуюсь своим,
завидя шахту, где когда-то
и я работал молодым.

Донца сверкающие воды,

поселка вижу я огни
и даже садик у завода,
где в давние гуляли дни,

где мы любили, вырастали

среди товарищей своих
под вечный звон и грохот стали
в цехах широких заводских.

Еще сильней дымки клубятся,

но жизнь — по-новому светла:
копры рядами громоздятся,
и новым шахтам нет числа.

Гудки всё громче песнь заводят,

как счастья знак, а за Донцом
встают всё новые заводы
во всем величии своем.

Шумят сады над берегами

в далекой юности краю.
Где б ни был я, а всё ж мечтами
лечу в Донетчину свою.

1951

232. «Ночные кричат паровозы…»

Ночные кричат паровозы,
и в крике их — радость пути,
каким мы прошли через грозы,
чтоб к миру и счастью прийти.

Ночные кричат паровозы,

и в крике их — память тех дней,
когда, грохоча, бомбовозы
летали над степью моей.

Не сдержат ни бури, ни грозы

наш гордый порыв — в вышину.
Ночные кричат паровозы,
что мир уничтожит войну.

1951

233. «Как счастлив я сейчас — ведь снова я шагаю…»

Как счастлив я сейчас — ведь снова я шагаю
в родном селении по золоту земли.
Вот кареглазые шахтерки распевают,
прощально над Донцом курлычут журавли.

И содовый завод дымит над берегами,

и дым плывет в лесок — приют для птичьих стай, —
где осень сбросила прозрачными руками
багряную листву… А сердцу снится май…

Акаций аромат, покорные мне губы,

и ласки, и слова, что мне не позабыть…
А месяц в вышине очерчивает трубы,
накинув на кусты серебряную нить.

Как изменилось всё! Взгляни: над берегами

заводы поднялись, где рвали мы траву,
где молодой лесок шумел, шептался с нами
и небо в вышине мерцало сквозь листву.

Друзей встречаю я и, не тая волненья,

их обнимаю вновь над зеркалами вод,
а день шумит вокруг в рабочем напряженье,
и всё дымит, дымит мой содовый завод.

Как славно над Донцом! Качает ветер лозы.

Идет, гремя, состав к приморским берегам.
И золотом зари над грудью паровоза —
Пятиконечная республики звезда.

Донетчина моя! Любовь к тебе — без края!

Цветешь ты радугой на полный небосклон.
С высоких берегов, где Киев наш сияет,
с далекого Днепра несу тебе поклон.

1952

234. «Звучали в дали неоглядной…»

Звучали в дали неоглядной
могучие хоры гудков.
Читал побратимам в нарядной
я новые строки стихов.

Читал, что наш край возродится,

что злая развеяна мгла.
Улыбкой светлели их лица,
и радость во взорах цвела.

А небо в дали неоглядной

мерцало над лесом копров.
Читал побратимам в нарядной
я новые строки стихов.

1952