Стихотворения и поэмы

Кому-то стало дурно.
Казалось, жуть минуты
Простерлась от кинбурна
До хуторов и фольварков
За мысом тарканхутом.
Послышалось сморканье
Жандармов и охранников,
И жилы вздулись жолвями
На лбах у караульных.
Забывши об уставе,
Конвойныю отставили
Полуживые ружья
И терли кулаками
Трясущиеся скулы.
При виде этой вольности
Кто-то безотчетно
Полез уж за револьвером,
Но так и замер в позе
Предчувствия чего-то,
Похожего на бурю,
С рукой на кобуре.
Волнение предгрозья
Окуталось удушьем,
Давно уже идущим
Откуда-то от ольвии.
И вот он поднялся.
Слепой порыв безмолвия
Стянул гусиной кожей
Тазы и пояса,
И, протащившись с дрожью,
Как зябкая оса,
По записям и папкам,
За пазухи и шапки
Заполз под волоса.
И точно шла работа
По сборке эшафота,
Стал слышен частый стук
Полутораста штук
Расколебавших сумрак
Пустых сердечных сумок.

Все были предупреждены,

Но это превзошло расчеты.
"Тише!" - Крикнул кто-то,
Не вынесши тишины.

"Напрасно в годы хаоса

Искать конца благого.
Одним карать и каяться.
Другим - кончать голгофой.

Как вы, я - часть великого

Перемещенья сроков,
И я приму ваш приговор
Без гнева и упрека.

Наверно, вы не дрогнете,

Сметая человека.
Что ж, мученики догмата,
Вы тоже - жертвы века.

Я тридцать лет вынашивал

Любовь к родному краю,
И снисхожденья вашюго
Не жду и не теряю.

В те дни, - а вы их видели,

И помните, в какие, -
Я был из ряда выделен
Волной самой стихии.

Не встать со всею родиной

Мне было б тяжелее,
И о дороге пройденной
Теперь не сожалею.

Я знаю, что столб, у которого

Я стану, будет гранью
Двух разных эпох истории,
И радуюсь избранью".

9