О ты, который возведенПогибшей в<ольности> на трон,Или, простее говоря,О<соба> р<усского> ц<аря>!Коснется ль звук моих речейТвоих обманутых ушей?Узришь ли ты, прочтешь ли тыСии правдивые черты?..Поймешь ли ты, как мудреноСказать в душе: всё решено!Как тяжело сказать уму:«Прости, мой ум, иди во тьму»;И как легко черкнуть перу:«Ц<арь> Н<иколай>. Б<ыть> по с<ему>».Поймешь ли ты, что твой народЕсть пышный сад, а ты — Ленотр,Что должен ты его беречьИ ветви свежие не сечь…Поймешь ли ты, что ц<арский> долгЕсть не душить, как лютый волк,По алчной прихоти своейМильоны страждущих людей…Но что?.. К чему напрасный гнев,Он не сомкнет Молохов зев:Бессилен звук в моих устах,Как меч в заржавленных ножнах…И я в тюрьме… Ватага спит;Передо мной едва горитФитиль в разбитом черепке;С ружьем в ослабленной руке,На грудь склонившись головой,У двери дремлет часовой;Вблизи усталый караулГлаза бессонные сомкнул.На гаубвахте тишина…Бог винограда, бог вина,Сын пьяный пьяного отца,Зачем приятный глас певца,В часы полуночных пиров,Не веселит твоих сынов?Зачем на лире золотойПеред волшебницей младойВ восторге чувств он не гремитИ бледный, пасмурный сидитБез возлияний и друзейВ руках едва ль полулюдей…Не он ли свежесть ранних силТебе на жертву приносилВо дни беспечной старины?Не он ли розами весныТвой благодетельный покалРукой покорной украшал?Свершилось!.. Нет его!.. УдарьПоблекшим тирсом в свой алтарь!Пролей вино из томных глаз!Твой жрец, твой верный жрец угас!Угас, как факел буйных дев,Исчез, как громкий их напев:«Эван, эвое, сильный Вакх!»,Как разум, скучный на пирах!..Вторый Н<ерон>, Ис<кариот>,У<дав> б<разильский> и Н<емврод>Его враждой своей почтил И, лобызая, удушил!5