Вид рынка в Гагре душу веселит.На злато дыни медный грош промотан.Не есть ли я ленивый властелин,чей взор пресыщен пурпуром и мёдом?Вздыхает нега, бодрствует расчет,лоснится благоденствие Кавказа.Торговли огнедышащий зрачокразнежен сном и узок от коварства.Где, визирь мой, цветочные ряды?С пристрастьем станем выбирать наложниц.Хвалю твои беспечные труды,владелец сада и садовых ножниц.Знай, я полушки ломаной не дамза бледность черт, чья быстротечна участь.Я красоту люблю, как всякий дар,за прочный позвоночник, за живучесть.Я алчно озираюсь. Наконец,как старый царь – невольницу младую,влеку я розу в бедный мой двореци на свои седины негодую.Эй вы, плавней, кто тянет паланкин!Моих два локтя понукаю, то есть —хранить ее, пока меж половинвсего, что в нём, расплющил нас автобус.В беспамятстве, в росе еще живой,спи, жизнь моя, твой обморок не вечен.Как соразмерно мощный стебель твойпрелестно малой головой увенчан.Уф, отдышусь. Вот дом, в чей бок тавровпечатано: «Дом творчества». Как просто!Есть дом у нас, чтоб сотворить твоебессмертие на белом свете, роза!Пока юлит перед тобой глагол,твой гений сразу обретает навыкдышать водой, опередив глотоксестёр твоих – прислужниц и чернавок.Прости, дитя, что, из родимых кущизъяв тебя, томлю тебя беседой.Лишь для того мой разум всемогущ,чтоб стала ты пусть мертвой, но воспетой.Что розе этот вздор? Уныл и дряхлхваленый ум, и всяк эпитет скуден.Он бесполезней и скучнее драхмее красе, что занята искусствомрастеньем быть, а не предметом дляхвалы моей. О, как светает грозно.Я говорю при первом свете дня:– Как ты прекрасна, розовая роза!Та роза ныне – слабый призрак, вздох.Но у нее заступник есть в природе.Как беспощадно он взимает долгс немой души, робеющей при розе.1977