Стихотворения и поэмы. Том 1

Огромное стекло
в оправе изумрудной
разбито вдребезги под силой ветра чудной —

огромное стекло
в оправе изумрудной.

Печальный друг, довольно cлез – молчи!
Как в ужасе застывшая зарница,
луны осенней багряница.

Фатою траурной грачи
несутся – затенили наши лица.

Протяжно дальний визг
окрестность опояшет.
Полынь метлой испуганно нам машет.

И красный лунный диск
в разбитом зеркале, чертя рубины, пляшет.

2

В небесное стекло
с размаху свой пустил железный молот…
И молот грянул тяжело.
Казалось мне – небесный свод расколот.

И я стоял,
как вольный сокол.
Беспечно хохотал
среди осыпавшихся стекол.

И что-то страшное мне вдруг
открылось.
И понял я – замкнулся круг,
и сердце билось, билось, билось.

Раздался вздох ветров среди могил —
«Ведь ты, убийца,
себя убил, —
убийца!»
Себя убил.

За мной пришли. И я стоял.
побитый бурей сокол —
молчал
среди осыпавшихся стекол.

Август 1903

Серебряный Колодезь

Священные дни

Посвящается П.А. Флоренскому

Ибо в те дни будет такая скорбь,

какой не было от начала творения.

Марк XIII, 19

Бескровные губы лепечут заклятья.
В рыданье поднять не могу головы я.

Тоска. О, внимайте тоске, мои братья.
Священна она в эти дни роковые.

В окне дерева то грустят о разлуке
на фоне небес неизменно свинцовом,

то ревмя ревут о Пришествии Новом,
простерши свои суховатые руки.

Порывы метели суровы и резки
Ужасная тайна в душе шевелится.

Задерни, мой брат, у окна занавески:
а то будто Вечность в окошко глядится.

О, спой мне, товарищ! Гитара рыдает.
Прекрасны напевы мелодии страстной.

Я песне внимаю в надежде напрасной…
А там… за стеной… тот же голос взывает.

Не раз занавеска в ночи колыхалась.
Я снова охвачен напевом суровым,

Напевом веков о Пришествии Новом…
И Вечность в окошко грозой застучалась.

Куда нам девать свою немощь, о братья?
Куда нас порывы влекут буревые?

Бескровные губы лепечут заклятья.
Священна тоска в эти дни роковые.

1901

На закате

Бледно-красный, весенний закат догорел.
Искрометной росою блистала трава.
На тебя я так грустно смотрел.
Говорит неземные слова.

Замерла ты, уйдя в бесконечный простор.
Я все понял Я знал, что расстанемся мы.
Мне казалось – твой тающий взор
видел призрак далекой зимы.

Замолчала… А там степь цвела красотой.
Все. синея, сливалось с лазурью вдали.
Вдоль заката тоскливой мечтой
догоревшие тучки легли.

Ты, вставая, сказала мне. «Призрак… обман…»
Я поник головой Навсегда замолчал.
И холодный, вечерний туман
над сырыми лугами вставал.

Ты ушла от меня. Между нами года.
Нас с тобой навсегда разлучили они.
Почему же тебя, как тогда,
я люблю в эти серые дни?

Апрель 1901

Москва

Подражание Вл. Соловьеву