Стихотворения и проза

— Не знаю, как здоровье матушки…

— Ну, положим, месяц или два… Через два месяца ты возвращаешься сюда, отыскиваешь свою возлюбленную, бросаешься на колени и говоришь, что ты боролся с своей страстью, но не в силах был подавить ее — и, наконец, решился снова явиться сюда, чтоб быть любимым или умереть! Тебя, разумеется, не допустят умереть — и великодушно простят.

— Нет, обманывать так я не способен. Я напишу к ней только письмо, в котором потребую последнего свидания… и на этом свидании объясню ей все как есть… Я хочу видеть ее еще раз перед отъездом. Бог знает, встречу ли я ее когда-нибудь опять…

— Если воротишься сюда, то, конечно, встретишь.

— Может быть, она уедет куда-нибудь… Может быть, я сам останусь в провинции.

— Зто какe

— Да так. Во-первых, для моего здоровья здешний климат не годится: грудь у меня слаба (Василий Михайлович кашлянул для подтверждения своих слов). Притом же матушка желала бы не расставаться больше со мною; ей уже недолго остается прожить… Наконец, если я останусь здесь, то не отвечаю за себя и, может быть, не сдержу своего обещания…

Околесин пожал плечами и ничего не отвечал на эти доводы. Обменявшись еще несколькими словами, друзья простились.

— Когда ж ты уезжаешьe- спросил Околесин.

— Да если найду билет в дилижанс, то через два или три дня.

— Надеюсь, что мы не раз еще увидимся. Ты не поверишь, как мне досадно, что ты не будешь у меня шафером.

На другой день Василий Михайлович взял в дилижанс билет и потом тотчас же написал к Верочке записку. Вот ее содержание:

"Я уезжаю отсюда, Вера Николавна… может быть, навсегда. Позвольте же мне еще раз вас видеть. Это будет последний; я не нарушу более вашего спокойствия. Молю вас, не откажите мне… Пускай останется у меня на сердце, по крайней мере, одним светлым воспоминанием больше. Жду вас там же, где мы были вчера, и какое-то тайное предчувствие говорит мне, что жду не напрасно".

Покуда известная посланница носила записку своей барышне, Василий Михайлович пошел в сад. Через десять минут Верочка тоже явилась туда. Она пришла торопливо. Щечки ее разгорелись от ходьбы, и Василий Михайлович нашел ее лучше, чем когда-нибудь. Он бросился к ней навстречу.

— Вы писали мне, что уезжаете, — сказала Верочка, протягивая ему руку, — и я не могла не прийти сюда; но дома жених мой; и он и папенька думают, что я у себя в комнате… а потому я должна как можно скорее воротиться… Но, ради бога, скажите, куда вы уезжаете…

— В провинцию, там у меня больная старушка-мать, которая просит меня приехать…

— Отчего вы пишете "навсегда" e Разве вы не вернетесь сюдаe..

— Может быть, нет; на это есть так много причин…

Верочка посмотрела ему в лицо… Он потупил глаза.

— Я угадываю вас: это жертва, которую вы хотите принесть девушке, почти незнакомой вам… и которой, может быть, она недостойна…

— Нет, нет! Вы достойны не такой жертвы, Вера Николавна! Эта жертва слишком ничтожна для меня. Жить здесь и не видеть вас… не все ли равно, что уехать отсюдаe Я ничего не оставляю, что бы привязывало меня к Петербургу. Притом и мать моя будет рада, если я поселюсь с ней, да и здоровье мое выиграет; здесь я постоянно страдаю грудью. Не говорите же мне, что это будет жертва…

Нужно сознаться, что Василий Михайлович нарочно упомянул о своем постоянном и мнимом недуге для того, чтоб показаться более интересным… Несколько минут они молчали… Василий Михайлович шел подле Верочки, опустив голову и ощупывая один за другим зеленые листья, которые он срывал по дорожке. Наконец, он остановился и сказал:

— Вам пора… я задержал вас… Благодарю, что вы не отказали мне в моей последней просьбе… Будьте счастливы, бесконечно счастливы… будьте любимы… и когда-нибудь вспомните обо мне…

Сердце Василия Михайловича сжалось; он схватил обе руки Верочки, пристально посмотрел на нее, как будто любуясь ее красотой, и ему показалось, что в глазах девушки сверкнули две слезинки, но он не смел верить себе: он думал, что ошибался, что, может быть, это просто — солнце…

— Прощайте! — произнесла она голосом, в котором выражалось волнение. — До свидания!..

Через два дня Околесин, провожая своего друга в контору дилижансов, давал ему, по обыкновению, разные советы, как должно вести себя с женщинами, особенно в провинции, где так скоро всех женят, и просил остановиться у него, когда Василий Михайлович вздумает воротиться.

IV ДВА ПИСЬМА

Письмо Веры Николаевны к одной приятельнице.

Декабрь 18…