Стихотворения из сборников «День поэзии»

Внизу повисли купы звезд,
В янтарь оделась бирюза,
Дрожит над бездной чуткий мост.
Будь осторожен, как слеза,
Повисшая на реснице.

По камню сполз в кустах арчи

Закат Восточной Бухары,
И за рекою басмачи
Кошмами кутают костры,
Но кто ты, одинокий?

Ты должен спать, припав к земле,

На тюфяке одной из рук
И слышать, как в холодной мгле
Скрывается и цвет и звук.
(И разве ты существуешь?)

Ты, может быть, один из тех,

Кто скрылся от дневных лучей,
Кто говорит без слов и вех
На языке барантачей
Под свист железной сабли.

И может статься, кровь бежит

На твой мохнатый малахай,
И может статься, ты — джигит,
Навеки потерявший рай,
Погибнув под штыками.

И может статься, ты — обман,

Ты — только эхо среди гор,
Бегущее в сырой туман
Под черствыми ножами шпор,
И это мой ступает конь.

Сестра убитого комиссара

Заплакала, поцеловала
Портрет, не видный в темноте,
Лицо горящее прижала
К шершавой каменной плите.
Прозрачным светом, пылью звездной
Кавказ дымился за горой.
Из виноградников морозной
Тянуло ночью и сырой.

Так ты, Баку, горишь над морем

У темных низких берегов,
Суровым скованное горем
В огне домов, в тени холмов.

1923

День Поэзии 1969

Константин Симонов Рядом с прозой

Борис Лапин был превосходным прозаиком. Широкая известность пришла к нему в конце 20-х годов с книгой «Повесть о стране Памир». Вслед за ней появился «Тихоокеанский дневник» и блестящая, умнейшая антифашистская повесть «Подвиг». Почти одновременно с этим, в начале — середине 30-х годов, Лапин в соавторстве со своим другом Захаром Хацревиным написал интереснейшую книгу «Сталинабадский архив» и вслед за ней — «Дальневосточные рассказы», созданные после большого путешествия по Монголии.

В 1939 году Лапин и Хацревин — снова в Монголии, на этот раз — военными корреспондентами. К этой работе они возвращаются с первого дня Великой Отечественной войны. Последнее, что ими было написано в жизни, — это серия военных корреспонденций в «Красную звезду» из сражавшегося Киева.

В сентябре 1941 года они оба погибли при выходе из киевского окружения. Подробности их гибели неизвестны. Известно только одно: тяжело заболевший Хацревин просил оставить его и уходить. Лапин не согласился на это и остался и погиб вместе с ним.

Когда Борис Лапин погиб, ему было всего тридцать шесть лет. Этот успевший очень много сделать человек был все-таки только в начале своего пути, и тот том превосходной прозы, который остался после него, сложись его судьба по-другому, мог бы оказаться лишь первым из многих томов.

Борис Лапин известен главным образом как прозаик. Но он был и поэтом. Он не только начинал в юности с поэзии, выпустив свою первую книгу стихов семнадцатилетним мальчиком, он продолжал писать стихи всю свою жизнь. Он не принадлежал к числу тех прозаиков, которые когда-то в юности баловались поэзией, а потом забыли о ней и думать. Нет, он, так же как и его друг и соавтор Захар Хацревин, связал себя с поэзией на всю жизнь, и почти в каждой его книге, так же как и в книгах Хацревина и в их общих книгах, неизменно присутствует поэзия. И не в форме так называемой поэтической прозы, а в самой прямой и непосредственной форме — в форме стихов.

И Лапин и Хацревин любили включать в свои книги стихи. Так, в прозаической книге Хацревина «Тегеран» появились его стихи о Персии. Так, в совместной книге Лапина и Хацревина «Сталинабадский архив» оказались их стихи и их вольные переводы из таджикской поэзии. Потом, уже после выхода «Сталинабадского архива», эти стихи составили еще и отдельную книгу под названием «Стихи на индийской границе». Так, в повести «Подвиг» — о японском самурае капитане Аратоки — среди ее прозаического текста оказались написанные Лапиным стихи мифического американского поэта Пата Виллоугби.

Так вышло, что многие стихи Лапина и Хацревина как бы затерялись для читателя поэзии среди их прозы. А немало стихов Бориса Лапина, главным образом юношеских, написанных в 20-е годы, так и остались ненапечатанными.