Стихотворения. Поэмы. Проза

Коттерие.  – Стихотворение не было пропущено цензурой, но находилось в составе сборника «Сумерки», представленного в нее. Обращено против славянофилов, которых Баратынский (письмо к Н.В. Путяте) называл «организованной коттерией». К письму есть важная приписка А.Л. Боратынской, жены поэта: «Баратынский упоминает в этом письме о коттерии московских литераторов, которая вредно действовала на его нежную, раздражительную душу. Какое влияние развивало в нем подозрения, и были ли они болезненными снами воображения или не вовсе снами, как он сам выразился, – здесь не место это разбирать: “Сумерки”, изданные в 1842 г., носят многие следы мрачных впечатлений, полученных им в это время». Баратынский перевел стихотворение на французский язык. Заглавие стихотворения – «Коттерие», по-видимому, написанное русскими буквами французское слово coterie, означающее: кружок, шайка заговорщиков, пользующихся неблаговидными методами. «Аминь, аминь,  – вещал он вам,  – где трое Вы будете – не буду с вами я».  – Переделка с обратным смыслом евангельского изречения: «Истинно, истинно говорю вам, где двое или трое соберутся во имя Мое, там Я среди них» (Мф. 18, 20).

Ахилл.  – В стихотворении проявилась убежденность Баратынского в том, что человек, даже обреченный изначально на земные физические и духовные страдания, на вечную борьбу с дьявольскими силами, останется неуязвим и невредим, если обретет «живую веру» в божественные идеалы.

«Сначала мысль, воплощена…» – Стихотворение написано в то время, когда в среде русских литераторов в связи с распространением прозы развернулась полемика о сравнительных достоинствах поэзии и прозы. Одни литераторы отстаивали преимущества прозы, другие – поэзии. Одни считали, что поэзия – пустая, никчемная и праздная забава, другие писали, что проза слишком растянута и дрябла, что ей не хватает краткости и силы. Баратынский стоял на стороне тех, кто ставил поэзию выше прозы, и полагал, что современная ему проза не создает новые характеры, а приспосабливает открытые поэзией к вкусам толпы. На этом основании он связывал бурное развитие прозы с упадком общественного самосознания и словесной культуры. Стихотворение встретило грубую критику со стороны Н.А. Полевого, который наряду с О.И. Сенковским также явился «отрицателем» поэзии: «Не плодя журнальной полемики, как не сказать, что такие стихи, как искушенная жена, как темная дева, не подъемлют и не воплощают никакой мысли, кроме одной только: зачем писать стихи, если время их для нас прошло?» Крайне противоречивыми были и отзывы В.Г. Белинского.

«Еще, как патриарх, не древен я; моей…» – Печаталось вместе с другими стихотворениями под общим заглавием «Антологические стихотворения». Адресат стихотворения неизвестен (список А.Л. Боратынской озаглавлен «К. Г.»).

Главы не умастил таинственный елей…  – Имеется в виду библейский рассказ (Ветхий Завет, Первая книга Царств, 16, 13) о том, как пророк Самуил помазал пастуха Давида как Божьего избранника, будущего царя и пророка («И взял Самуил рог с елеем и помазал его среди братьев его, и почивал Дух Господень на Давиде с того дня и после…»).

Непосвященных рук бездарно возложенье!  – Баратынский хочет сказать, что не был помазан таинственным елеем и не был богоизбранным, а потому его благословение с возложением рук не имеет силы (возложение рук – символический жест посвящения в сан священника; здесь речь идет о «деве», входящей в жизнь, и потому благословение не может иметь атрибутов таинства и нести сакральный смысл).

«Толпе тревожный день приветен, но страшна…» – Баратынский перевел стихотворение на французский язык под заглавием «Soucis materiels» («Материальные заботы»).

«Здравствуй, отрок сладкогласный..» – Обращено к сыну поэта Льву Евгеньевичу Боратынскому (1829–1906) «по поводу его первой стихотворной этюды», как свидетельствовал младший сын Николай.

«Что за звуки? Мимоходом…» – Печаталось под заглавием «Vanitas vanitatum» («Суета сует»).

Художник – здесь: ремесленник, поденщик в искусстве.

Горний клир – небесный хор.

«Все мысль да мысль! Художник бедный слова!» – Печаталось вместе со стихотворением «Мудрецу» под общим заглавием «Антологические стихотворения». Баратынский перевел стихотворение на французский язык под заглавием «Pas d’Oubli» («Забвенья нет»).