Стихотворения. Поэмы. Проза

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . .

Как часто в середине бала,

Когда уж музыка играла

Иль попурри, иль котильон

И Вера, со своим танцором

Наскуча пошлым разговором,

Погружена в сторонний сон,

Глазами молча провожала

Среди блистательного зала

Пред нею вьющиеся четы, —

Елецкой речию своею,

Нежданно слышимой за нею,

Вдруг прерывал ее мечты.

Довольно холодно сначала

С ним в разговор она вступала,

Но оживлялася потом,

И, ободрен ее вниманьем,

Он был заманчивым свиданьем

К свиданью новому влеком.

Однажды она за стулом Веры

Средь вихря бального сидел.

В своих речах уж не умел

Он соблюдать холодной меры;

Она исчезнула. Лишен

Над пылким сердцем всякой власти,

Уж говорил открыто он

С ней языком мятежной страсти,

Кончая, «Дайте мне ответ! —

Он молвил. – Многое во вред

Мне городская злоба трубит;

Сжился я со враждой молвы;

Но вы? что думаете вы

О том, который вас так любит?»

В е р а

Что все другие; даже мне

Еще известнее, как права

О вас рассеянная слава,

Как должно верить ей вполне.

Е л е ц к о й

Вам всех известней? Вы всех строже?

Но почему же, отчего же?

В е р а

Когда глаза мои в тот раз

Меня в обман не приводили,

Словами вашими сейчас

Двух, не одну вы оскорбили.

Е л е ц к о й

Я вашей искренности рад.

Уже в судьбе моей стократ

Я с вами жаждал объясненья!

Примите исповедь мою,

Весьма во многом, нет сомненья,

Останусь я без извиненья,

Но ничего не утаю.

Елецкой в тягостную повесть

Минувших дней своих вступил,

Свою запутанную совесть

Он перед Верой обнажил;

Поверил ей без украшенья

Свои былые заблужденья,

К которым, впрочем, был влеком

Он меньше сердцем, чем умом.

С ее случайною знакомкой,

Своею смуглой однодомкой,

Свое сближенье передал,

Как сам его он понимал:

Одним внушением унылым

Души, томимой пустотой,

Союзом, столько же постылым

Теперь ему, как ей самой.

«К ней обратиться, – он прибавил, —

Безумный миг меня заставил;

Ошибся я в себе и в ней.

Нет, нет! я не был с нею дружен!

Я для души ее не нужен, —

Нужна другая для моей».

И тихо речь его журчала

За Верой, ей одной слышна.

Но что? вникала ли она

В слова его? Она молчала;

Была чуть-чуть обращена

К нему щека ее одна;

Но это легкое движенье

Заметить было мудрено,

Злословье самое оно

Не привело бы в искушенье.

Ей изменяло лишь одно:

Вниманье к балу притупело,

И краснощекий офицер,

Тогдашний Верин кавалер,

Ее в то время то и дело

К порядку танца пробуждал

И ей фигуру толковал.

Природа Веру сотворила

С живою, нежною душой;

Она ей чувствовать судила

С опасной в жизни полнотой.

Недавно дева молодая,

Красою свежею блистая,

Вступила в вихорь городской.

Она еще не рассудила,

Не поняла души своей;

Но темною мечтою в ней

Она уже проговорила.

Странна ей суетность была;

Она плениться не могла

Ее несвязною судьбиной;

Хотело б сердце у нее

Себе избрать кумир единый

И тем осмыслить бытие.

Тут романтические встречи

С героем повести моей,

Его задумчивые речи

Тревожить стали душу ей.

Одно, быть может, впечатленье

Ей берегло воображенье…

Его рассеял он. С какой

Благополучною душой

С тех пор она ему внимала!

С какою сладостью о нем

В невольном забытье своем,

Уединенная, мечтала!

Как, новой жизнию дыша,

Легко ей было! Как блистала,

Как ликовала в ней душа!

Девица юная не знала,

Живого счастия полна,

Что так доверчиво она

Одной отравой в нем дышала;

Что сей приветный ветерок,

Ее ласкающий так нежно, —

Грозы погибельной пророк;

Что вдруг дохнет она мятежно,

И мир в глазах ее затмит,

И все красы его разрушит,

И все цветы его иссушит,

И жизни путь опустошит.