Стихотворения Поэмы Проза

Мрачны были небеса,

И глядел я, грусти полный:

"Чьи мелькают паруса?!"

1845

В ГОСТИНОЙ

В гостиной сидел за раскрытым столом мой отец,

Нахмуривши брови, сурово хранил он молчанье;

Старуха, надев как-то набок нескладный чепец,

Гадала на картах; он слушал ее бормотанье.

Немного подальше, тайком говоря меж собой,

Две гордые тетки на пышном диване сидели,

Две гордые тетки глазами следили за мной

И, губы кусая, с насмешкой в лицо мне глядели.

А в темном углу, опустя голубые глаза,

Не смея поднять их, недвижно сидела блондинка.

На бледных ланитах ее трепетала слеза,

На жаркой груди высоко поднималась косынка.

1844

ЗИМНИЙ ПУТЬ

Ночь холодная мутно глядит

Под рогожу кибитки моей.

Под полозьями поле скрипит,

Под дугой колокольчик гремит,

А ямщик погоняет коней.

За горами, лесами, в дыму облаков

Светит пасмурный призрак луны.

Вой протяжный голодных волков

Раздается в тумане дремучих лесов.

Мне мерещатся странные сны.

Мне все чудится: будто скамейка стоит,

На скамейке старуха сидит,

До полуночи пряжу прядет,

Мне любимые сказки мои говорит,

Колыбельные песни поет.

И я вижу во сне, как на волке верхом

Еду я по тропинке лесной

Воевать с чародеем-царем

В ту страну, где царевна сидит под замком,

Изнывая за крепкой стеной.

Там стеклянный дворец окружают сады,

Там жар-птицы поют по ночам

И клюют золотые плоды,

Там журчит ключ живой и ключ мертвой воды

И не веришь и веришь очам.

А холодная ночь так же мутно глядит

Под рогожу кибитки моей,

Под полозьями поле скрипит,

Под дугой колокольчик гремит,

И ямщик погоняет коней.

1844

ВСТРЕЧА

Вчера мы встретились; — она остановилась -

Я также — мы в глаза друг другу посмотрели.

О боже, как она с тех пор переменилась;

В глазах потух огонь, и щеки побледнели.

И долго на нее глядел я молча строго -

Мне руку протянув, бедняжка улыбнулась;

Я говорить хотел — она же ради бога

Велела мне молчать, и тут же отвернулась,

И брови сдвинула, и выдернула руку,

И молвила: "Прощайте, до свиданья".

А я хотел сказать: "На вечную разлуку

Прощай, погибшее, но милое созданье".

<1844>

КУМИР

_Не сотвори себе кумира_;

Но, верный сердцу одному,

Я был готов все блага мира

Отдать кумиру моему.

Кумир немой, кумир суровый,

Он мне сиял как божество,

И я клялся его оковы

Влачить до гроба моего.

Полубезумен и тревожен,

С печатью скорби на челе,

В цепях я мнил, что рай возможен

Не в небесах, а на земле, -

Так, чем свобода безнадежней,

Чем наши цепи тяжелей,

Тем ярче блеск надежды прежней

Иль идеал грядущих дней.

Но я разбил кумир надменный,

Кумир развенчанный — упал,

И я же, раб его смиренный,

Его обломки растоптал.

И без любви, без упованья,

Не призывая тайных сил,

Я глубоко мои страданья

В самом себе похоронил.

<1844>

Посмотри — какая мгла

Посмотри — какая мгла

В глубине долин легла!

Под ее прозрачной дымкой

В сонном сумраке ракит

Тускло озеро блестит.

Бледный месяц невидимкой,

В тесном сонме сизых туч,

Без приюта в небе ходит

И, сквозя, на все наводит

Фосфорический свой луч.

<1844>

НОЧЬ В ГОРАХ ШОТЛАНДИИ

Спишь ли ты, брат мой?

Уж ночь остыла;

В холодный,

Серебряный блеск

Потонули вершины

Громадных

Синеющих гор.

И тихо, и ясно,

И слышно, как с гулом

Катится в бездну

Оторванный камень.

И видно, как ходит

Под облаками

На отдаленном

Голом утесе

Дикий козленок.

Спишь ли ты, брат мой?

Гуще и гуще

Становится цвет полуночного неба,

Ярче и ярче

Горят планеты.

Грозно

Сверкает во мраке

Меч Ориона.

Встань, брат!

Из замка

Невидимой лютни

Воздушное пенье

Принес и унес свежий ветер.

Встань, брат!

Ответный,

Пронзительно-резкий

Звук медного рога

Трижды в горах раздавался,

И трижды

Орлы просыпались на гнездах.

1844

ЛУННЫЙ СВЕТ

На скамье, в тени прозрачной

Тихо шепчущих листов,

Слышу — ночь идет, и — слышу

Перекличку петухов.

Далеко мелькают звезды,

Облака озарены,

И дрожа тихонько льется

Свет волшебный от луны.

Жизни лучшие мгновенья

Сердца жаркие мечты,

Роковые впечатленья

Зла, добра и красоты;

Все, что близко, что далеко,

Все, что грустно и смешно,

Все, что спит в душе глубоко,

В этот миг озарено.

Отчего ж былого счастья

Мне теперь ничуть не жаль,

Отчего былая радость

Безотрадна, как печаль,

Отчего печаль былая

Так свежа и так ярка?

Непонятное блаженство!

Непонятная тоска!

1844

Уже над ельником

Уже над ельником из-за вершин колючих

Сияло золото вечерних облаков,

Когда я рвал веслом густую сеть плавучих

Болотных трав и водяных цветов.

То окружая нас, то снова расступаясь,

Сухими листьями шумели тростники;

И наш челнок шел, медленно качаясь,

Меж топких берегов извилистой реки.

От праздной клеветы и злобы черни светской

В тот вечер, наконец, мы были далеко

И смело ты могла с доверчивостью детской

Себя высказывать свободно и легко.

И голос твой пророческий был сладок,

Так много в нем дрожало тайных слез,

И мне пленительным казался беспорядок

Одежды траурной и светло-русых кос.

Но грудь моя тоской невольною сжималась,

Я в глубину глядел, где тысяча корней

Болотных трав невидимо сплеталась,

Подобно тысяче живых зеленых змей.

И мир иной мелькал передо мною

Не тот прекрасный мир, в котором ты жила;

И жизнь казалась мне суровой глубиною

С поверхностью, которая светла.

1844

МАГОМЕТ ПЕРЕД ОМОВЕНИЕМ