Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера

Холод… свежинь…
Глаз приоткрыл
рабочий барак,
сверчки сторожей
жуют небесынь,
клокоча,
звунчат —
жох,
цок!
Палисадник-платок
утыкан росистыми бархатцами,
Дунька сидит на заваленке
черной
 как гриб деревной
Свист…
Дунька скок вертячком.
— Заходите, Григорий Палыч!
— А где твой?
— На базар пошел
  позаране
  масло закупать топленое
  да сливочное…
Гришка глухо:
— Дуняшка,
  Когда же можно?
— Тише ты… Да сегодня
в одиннадцать ночи.
Посвистишь тогда.
Муж до завтра уедет…
Ну чего ж ты уставился?
Бельма бестыжие
шилами из лица
 по-вы-лезли… —
 — Уу!
Всю тебя просверкаю!
Прокушу на всю жизнь!
Никому не отдам
ни одной завитушки!
Режь мою душу
сердце шилом коли!
— Ну уж и выпьешь, бешеный!
Рано хозяином стал!
Погоди
 до одиннадцати…
Прощевайте, Григорий Палыч!..
И шопотом вслед:
— Кандидатик мой
тепленький,
язви тебя!.. —
А припрятавшись в тень
прикрывшись платком
замурлыкала:
Излюбилось сердце, кровью изошло,
Раздражает меня темная ночь,
Задрожали мои руки убивать,
Ляжет муж на подушку в черный гроб.
   Разгуляется Рубихин топор,
{!V3}Не блазни меня каратиками вор!
   Харкнешь рыжиками прахом, хрыч,
   Не ходи в подвал, собак не клич!..
Ох, и наскучило мне любить,
Ох, и губить надоело мне,
А живым мне не в мочь его отпустить,
Сам топор в мои рученки падает…
   За что судьба меня сгубила
   К восьмому гробу привела,
   Позор Рубихе подарила,
   Топор железный подала!..
Ох, помру я, бедная, в этот год;
похоронят Дунюшку под сугроб,
под сугроб меня зароют
  в белый снег
У-ух, да эх,
  покружиться не грех!..
Заплясала, пошла
  помешанная:
Ши-та-та
Ши-та-та…
— А! Вот и муженек
дорогой!
Что принес в подарок
своей Дунечке?
Да не торопись
разворачивать,
чайку попей,
винца подлей.
Мое винцо
пьяное,
оно пьяное, кровяное…
  Укорябнет за душу
  нежное и сонное…
— Эх, задирушка,
хохочешь, дразнишь!
Может мужей других
ты поила таким вином?
— Что миленький,
что ты славненький!
— Уж не это ли вино
ты в подвале держишь
собак дразнишь?
Что то неспокойно
у нас —
землю роют псы
морды жалобно вверх —
завывают…
Всю ночь спать не дают…
— Что ты крупу мелешь?
Пей вино, не скули.
Устал должно…
— Ах, Дунька, Дунька лукавица!
А не для Петеньки ли
бочка в подвале стоит
для того, что ку-у-да то уехал?
ха-ха!
Дунька остужилася.
— Ох, не дразни меня
без толку!
Видишь — толку сухари
посыпать пироги,
видишь — пестик тяжел…
ну, чего щиплешься, как гусь.
Украшенье — бусинку
на шею прилепил!
— Знаю, знаю
вожжа по тебе плачет!
— А-а!
Николи того не слышала
По мне вожжа,
по тебе тюрьма!
Откуда у тебя
червонцы-рыжики,
в шубу зашиты каратики
полный сундук вспух?
— Это ж чужие,
на сохранку дадены,
сама знаешь!..
— Ну, не сердись…
я запамятовала,
нездорова ж я,
вот и в хозяйстве
все недосмотр!..
Отвернулась в тень
пошуршала.
— Ишь ты, вот и у тебя
копоть на вороте…
Точно копоть!
На затылке сажа…
наклони, оботру!
 …Гых…
 В пузырчатом зеркале
 пестик брысь
 ноги врозь!..
 Xляк
задержи мозг
кол в поясницу
 бежит мороз.
Насмешкой ежится кровь
через копчик
на зуб,
медянки в глазу…
  Дэынь, зудеж,
  стынь, студежь!
Беленится лицо
болесницей
зоб
Выперр!..
 А там
 напевает в трактире
 орган,
 друг смоляной
 подымает стакан…
Дунька молчит…
Стоймя крапивой взъерошанной
прижахнулась,
а ведь не впервой!
— И за что это всех
уколачиваю?..
Что это
под руку
безудержку
подкатывает…
Эх да… поздно…
Сударики-суженные,
сугробами
сумраком
  проросли!..
Усмехнулася вбок
передернулась.