Растрепанные грозами — тяжелые дубы,И ветра беспокойного — осенние мольбы,Над Неманом клокочущим — обрыва желтизнаИ дымная и плоская — октябрьская луна.Природа обветшалая пустынна и мертва…Ступаю неуверенно, кружится голова…Деревья распростертые и тучи при луне —Лишь тени, отраженные на дряхлом полотне.Пред тусклою, огромною картиною стоюИ мастера старинного как будто узнаю, —Но властно прорывается в видения и сныГлухое клокотание разгневанной волны!
74
Как я люблю фламандские панно,Где овощи, и рыбы, и вино,И дичь богатая на блюде плоском —Янтарно-желтым отливает лоском.И писанный старинной кистью бой —Люблю. Солдат с блистающей трубой,Клубы пороховые, мертвых грудуИ вздыбленные кони отовсюду!Но тех красот желанней и милейМне купы прибережных тополей,Снастей узор и розовая пенаМечтательных закатов Клод Лоррена.
75
О, празднество на берегу, в виду искусственного моря,Где разукрашены пестро причудливые корабли.Несется лепет мандолин, и волны плещутся, им вторя,Ракета легкая взлетит и рассыпается вдали.Вздыхает рослый арлекин. Задира получает вызов,Спешат влюбленные к ладье — скользить в таинственную даль..О, подражатели Ватто, переодетые в маркизов, —Дворяне русские, — люблю ваш доморощенный Версаль.Пусть голубеют веера, вздыхают робкие свирели,Пусть колыхаются листы под розоватою луной,И воскресает этот мир, как на поблекшей акварели, —Запечатлел его поэт и живописец крепостной.
76
Пожелтевшие гравюры,Рамок круглые углы,И пастушки и амурыОдинаково милы.В окна светит вечер алыйСквозь деревья в серебре,Золотя инициалыНа прадедовском ковре.Шелком крытая зеленымМебель низкая — тверда,И часы с Наполеоном —Все тридцатые года."Быть влюбленну, быть влюбленну", —Мерно тикают часы.Ах, зачем НаполеонуПодрисованы усы!