Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

К ним весть пришла однажды,
Что хлеба нет нигде,
Что всюду стонут люди
В немыслимой нужде.
Тогда свою пшеницу
Они собрали с нив
И двинулись в дорогу,
Телеги нагрузив.
Через неделю в город
Они пришли. Но там
Им говорят: «Пшеница
Не требуется нам.
Мы ею топим печи,
Мы ею кормим рыб,
Пшеницей все дороги
Мы вымостить могли б».
И тут один другому Сказал:
«Поверишь, мне
Жить страшно в этом Перу,
В прославленной стране».

V

Меж тем односельчане
Привет им пишут свой:
«Ах, если бы не море
С бездонной глубиной,
Мы к вам уже сегодня
Пешком бы вышли в путь,
Чтобы на вас хотя бы
Одним глазком взглянуть.
Болтают, что и в Перу
Все с голодухи мрут.
Скажите, это правда?
Быть может, люди врут?
Ах, братья, только радуйтесь
Тому, что вас тут нет.
Мы долго так не выдержим.
Живите много лет!..»
И с грустью подписалось
Под этим все село.
И в край далекий — Перу —
Письмо в тот день ушло.

VI

Но в тот же день из Перу
Ушло письмо домой:
«Ах, если бы не море
С бездонной глубиной,
Хотя б пешком пошли мы
В родную сторону.
В краю далеком — Перу —
Живем мы, как в плену.
Нам говорят, что нынче
Пшеница не нужна,
И люди мрут, чтоб только
Не падала цена.
Ах, братья, братья, радуйтесь
Тому, что вас тут нет.
Мы долго так не выдержим.
Живите много лет!..»
Они письмо отправили.
А под шатром небес
В стране блаженной — Перу —
Гудел дремучий лес.

ОРУЖИЕ

Перед Верховным судом штата М, в США стоит рабочий Джек — один из руководителей забастовки горняков, во время которой произошли вооруженные столкновения с полицией.

I

Судьи сели. В наручниках
Джек Введен под конвоем в зал.
Взглянул на него председатель суда,
Откашлялся и сказал:
«Вот у вас дети есть и жена,
И слесарь вы неплохой,
А сами два года торчите в тюрьме.
Признайтесь — и марш домой!
Куда вы оружие спрятали?… Ну!
К чему упрямство такое?
Мы требуем только правды от вас,
Ведь правда — дело святое…»
Он говорил с ним, как добрый друг,
Без всяких судейских правил:
«Снимите наручники с парня! Живей!»
И руки Джек расправил.

II

Жена подсудимого в зале суда
С погасшим лицом сидела…
«Правда — святое дело…
И впрямь: правда — святое дело…»

III