Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Положение Бехера в среде экспрессионистов во многом сходно с положением Маяковского в группе футуристов. В экспрессионистском движении, на левом его крыле, Бехер был не только крупнейшим художественным талантом, но и одной из крупнейших и наиболее стойких революционных фигур. Среди экспрессионистов находились и писатели, гуманистические убеждения которых были проникнуты подлинным демократизмом (Леонгард Франк, Карл Штернгейм) и приводили к революционным исканиям и порывам (Бехер, Эрнст Толлер, Фридрих Вольф). Уже на раннем этапе существования экспрессионистского течения в нем наметилась весьма определенная идейная и социальная дифференциация, которая в скором времени политически и творчески развела в разные стороны его участников. Бехер круто пошел влево, и участие в группе экспрессионистов явилось для него весьма кратковременным этапом. Этот поэт решал свою литературную судьбу не па путях формальных литературных исканий, не в узком «вакууме» разного рода эстетических течений, а на просторах большой общественной жизни и борьбы.

Великий Октябрь 1917 года сыграл решающую роль в политическом и художественном развитии поэта, всей душой стремившегося к народу и революции. Немецкий поэт услышал голос русской революции, голос Ленина, обратившегося ко «Всем, всем, всем!», и всем сердцем отозвался на первую в истории человечества победу социалистической революции.

Идеи социализма, идеи Маркса, Энгельса, Ленина становятся для Бехера руководящими и ведущими. Еще в 1917 году Бехер вступает в ряды Независимой социал-демократической партии Германии, а в 1918 году в Союз Спартака, встает в ряды соратников Карла Либкнехта, Розы Люксембург, Вильгельма Пика. В отличие от некоторых попутчиков революции из рядов буржуазных и мелкобуржуазных интеллигентов, отошедших от борьбы после поражения героического ноябрьского восстания, Бехер остался в боевых рядах, был среди создателей Коммунистической партии Германии и прошел в ней долгий и славный путь. Он был деятельнейшим функционером КПГ, не только ее крупнейшим поэтом, но и членом ее Центрального Комитета. В годы Веймарской республики он с честью представлял свою партию в прессе и на трибунах и вел агитационную работу среди берлинских пролетариев. Эта работа сблизила его с вождями немецких коммунистов — Эрнстом Тельманом, Кларой Цеткин, Вильгельмом Пиком и Вальтером Ульбрихтом. Бехер был постоянным сотрудником газеты КПГ «Роте Фане» и организатором пролетарского литературного движения в Германии конца двадцатых и начала тридцатых годов. Словом и делом сражался он против поднимавшего голову фашизма, против социал-демократического предательства и раскола рабочего движения, участвовал в открытых схватках с нацистами, а затем вынужденный после временной победы Гитлера покинуть Германию — вел неустанную антифашистскую борьбу в эмиграции.

«Всем!» — под таким характерным заголовком вышел в 1919 году сборник революционных стихотворений Бехера. В нем поэт приветствовал Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику. Он был одним из первых литераторов Запада, кто послал свой привет большевистской России. С тех пор и до конца своей жизни Бехер всегда проявлял себя как убежденный интернационалист. Он действительно с полным правом мог заметить в одном из своих писем (от 15 августа 1942 года), что «уже почти 25 лет прошло с тех пор, как я, в качестве первого немецкого поэта, приветствовал Советский Союз и всегда имел только одно желание- предоставить в распоряжение партии все мои способности».

Идейно самоопределившись как коммунист, Иоганнес Бехер теснейшим образом связал свое поэтическое творчество с большими общественными задачами. Он стал глубоко сознательным, идейно целеустремленным художником. Уже в двадцатых годах он, наряду со статьями публицистическими, много писал для периодической печати на литературные темы. В этом выражалось стремление вырабатывать эстетические позиции, эстетически обосновывать свои творческие искания. Впоследствии, в сонете, обращенном к партии, поэт писал, что школа партии явилась для него школой духовного воспитания, которая спасла его от судьбы многих бесплодных «бунтарей», пошедших навстречу декадентскому «творческому» своеволию, и сберегла его от «бесцельной гибели».