Стихотворения (ПСС-2)

Я помню - в этот самый час

218

Обыкновенно нежный глас,

Сопровождаемый игрою,

Звучал, теряясь за горою:

Он из пещеры выходил.

Какой же демон эти звуки

Волшебной властью усыпил?..

Почти без чувств, без дум, без сил,

Лежит на ложе смертной муки

Младая Ада. Ветерок

Не освежит ее ланиты,

И томный взор, полуоткрытый,

Напрасно смотрит на восток,

И утра ждет она напрасно:

Ей не видать зари прекрасной,

Она до утра будет там,

Где солнца уж не нужно нам.

У изголовья, пораженный

Боязнью тайной, Зораим

Стоит - коленопреклоненный,

Тоской отчаянья томим.

В руке изгнанника белеет

Девицы хладная рука,

И жизни жар ее не греет.

"Но смерть,-он мыслит,-не близка!

Рука - не жизнь; болезнь простая

Все не кончина роковая!"

Так иногда надежды свет

Являет то, чего уж нет;

И нам хотя не остается

Для утешенья ничего,

Она над сердцем все смеется,

Не исчезая из него.

В то время смерти ангел нежный

Летел чрез южный небосклон;

Вдруг слышит ропот он мятежный,

И плач любви - и слабый стон,

И, быстрый как полет мгновенья,

К пещере подлетает он.

Тоску последнего мученья

219

Дух смерти усладить хотел,

И на устах покорной Ады

Свой поцелуи напечатлел:

Он дать не мог другой отрады!

Или, быть может, Зораим Е

ще замечен не был им...

Но скоро при огне лампады

Недвижный, мутный встретив взор,

Он в нем прочел себе укор;

И ангел смерти сожаленье

В душе почувствовал святой.

Скажу ли? - даже в преступленье

Он обвинял себя порой.

Он отнял все у Зораима:

Одна была лишь им любима,

Его любовь была сильней

Всех дум и всех других страстей.

И он не плакал, - но понятно

По цвету бледному чела,

Что мука смерть превозмогла,

Хоть потерял он невозвратно.

И ангел знал, - и как не знать?

Что безнадежности печать

В спокойном холоде молчанья,

Что легче плакать, чем страдать

Без всяких признаков страданья.

И ангел мыслью поражен,

Достойною небес: желает

Вознаградить страдальца он.

Ужель создатель запрещает

Несчастных утешать людей?

И девы труп он оживляет

Душою ангельской своей.

И, чудо! кровь в груди остылой

Опять волнуется, кипит;

И взор, волшебной полон силой,

В тени ресниц ее горит.

Так ангел смерти съединился

Со всем, чем только жизнь мила;

Но ум границам подчинился,

220

И власть - не та уж, как была,

И только в памяти туманной

Хранит он думы прежних лет;

Их появленье Аде странно,

Как ночью метеора свет,

И ей смешна ее беспечность

И ей грядущее темно,

И чувства, вечные как вечность,

Соединились все в одно.

Желаньям друга посвятила

Она все радости свои,

Как будто смерть и не гасила

В невинном сердце жар любви!..

Однажды на скале прибрежной,

Внимая плеск волны морской,

Задумчив, рядом с Адой нежной,

Сидел изгнанник молодой.

Лучи вечерние златили

Широкий синий океан,

И видно было сквозь туман,

Как паруса вдали бродили.

Большие черные глаза

На друга дева устремляла,'

Но в диком сердце бушевала,

Казалось, тайная гроза.

Порой рассеянные взгляды

На красный запад он кидал

И вдруг, взяв тихо руку Ады

И обратившись к ней, сказал:

"Нет! не могу в пустыне доле

Однообразно дни влачить;

Я волен - но душа в неволе:

Ей должно цепи раздробить...

Что жизнь?-давай мне чашу славы,

Хотя бы в ней был смертный яд,

Я не вздрогну - я выпить рад:

Не все ль блаженства-лишь отравы?

Когда-нибудь все должен я

Оставить ношу бытия...

Скажи, ужель одна могила

221

Ничтожный в мире будет след

Того, чье сердце столько лет

Мысль о ничтожестве томила?

И мне покойну быть - о нет!..

Взгляни: за этими горами

С могучим войском под шатрами

Стоят два грозные царя;

И завтра, только что заря

Успеет в облаках проснуться,

Труба войны и звук мечей

В пустыне нашей раздадутся.

И к одному из тех царей

Идти как воин я решился,

Но ты не жди, чтоб возвратился

Я побежденным. Нет, скорей

Волна, гонимая волнами

По- бесконечности морей,

В приют родимых камышей

Воротится. Но если с нами

Победа будет, я принесть

Клянусь тебе жемчуг и злато,

Себе одну оставлю честь...

И буду счастлив, и тогда-то

Мы заживем с тобой богато...

Я знаю: никогда любовь

Геройский меч не презирала,

Но если б даже ты желала...

Мой друг, я должен видеть кровь!

Верь: для меня ничто угрозы

Судьбы коварной и слепой.

Как? ты бледнеешь?.. слезы? слезы?.

Об чем же плакать, ангел мой?"

И ангел-дева отвечает:

"Видал ли ты, как отражает

Ручей склонившийся цветок?

Когда вода не шевелится, 1

Он неподвижно в ней глядится,

Но если свежий ветерок

Волну зеленую встревожит

И всколебается волна,

Ужели тень цветочка может

222

Не колебаться, как она?

Мою судьбу с твоей судьбою

Соединил так точно рок,

Волна - твой образ, мой - цветок.

Ты грустен, - я грустна с тобою.

Как знать? - быть может, этот час

Последний счастливый для нас!.."

Зачем в долине сокровенной

От миртов дышит аромат? Зачем?..

Властители вселенной,

Природу люди осквернят.

Цветок измятый обагрится

Их кровью, и стрела промчится

На место птицы в небесах,

И солнце отуманит прах.

Крик победивших, стон сраженных

Принудят мирных соловьев

Искать в пределах отдаленных

Иных долин, других кустов,

Где красный день, как ночь, спокоен,

Где их царицу, их любовь,

Не стопчет розу мрачный воин

И обагрить не может кровь.

Чу!.. топот... пыль клубится тучей,

И вот звучит труба войны,

И первый свист стрелы летучей

Раздался в каждой стороне!

Новорожденное светило

С лазурной неба вышины

Кровавым .блеском озарило