Читаем Стихотворения (сборник) полностью

И, каркая, долго летел я над ним

И ждал, чтоб он наземь свалился,

Но был он, должно быть, судьбою храним

Иль богу, скача, помолился;

35

Упал лишь над самым Днепром он с коня,

В ладью рыбаки его взяли,

А я полетел, неудачу кляня,

Туда, где другие лежали".

36

Поют во Софийском соборе попы,

По князе идет панихида,

Рыдает княгиня средь плача толпы,

Рыдает Гаральдовна Гида,

37

И с ними другого Гаральда вдова

Рыдает, стеня, Ярославна,

Рыдает: "О, горе! зачем я жива,

Коль сгинул Гаральд мой державный!"

38

И Гида рыдает: "О, горе! убит

Отец мой, норманном сраженный!

В плену его веси, и взяты на щит

Саксонские девы и жены!"

39

Княгиня рыдает: "О князь Изяслав!

В неравном посечен ты споре!

Победы обычной в бою не стяжав,

Погиб ты, о, горе, о, горе!"

40

Печерские иноки, выстроясь в ряд,

Протяжно поют: аллилуйя!

А братья княжие друг друга корят,

И жадные вороны с кровель глядят,

Усобицу близкую чуя...

Февраль - март 1869

ПЕСНЯ О ПОХОДЕ ВЛАДИМИРА НА КОРСУHЬ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

"Добро,- сказал князь, когда выслушал он

Улики царьградского мниха,

Тобою, отец, я теперь убежден,

Виновен, что мужем был стольких я жен,

Что жил и беспутно и лихо.

2

Что богом мне был то Перун, то Велес,

Что силою взял я Рогнеду,

Досель надо мною, знать, тешился бес,

Но мрак ты рассеял, и я в Херсонес

Креститься, в раскаянье, еду!"

3

Царьградский философ и мних тому рад,

Что хочет Владимир креститься;

"Смотри ж,- говорит,- для небесных наград,

Чтоб в райский, по смерти, войти вертоград,

Ты должен душою смириться!"

4

"Смирюсь,- говорит ему князь,- я готов

Но только смирюсь без урону!

Спустить в Черторой десять сотен стругов;

Коль выкуп добуду с корсунских купцов,

Я города пальцем не трону!"

5

Готовы струги, паруса подняты,

Плывут к Херсонесу варяги,

Поморье, где южные рдеют цветы,

Червленые вскоре покрыли щиты

И с русскими вранами стяги.

б

И князь повещает корсунцам: "Я здесь!

Сдавайтесь, прошу вас смиренно,

Не то, не взыщите, собью вашу спесь

И город по камням размыкаю весь

Креститься хочу непременно!"

7

Увидели греки в заливе суда,

У стен уж дружина толпится,

Пошли толковать и туда и сюда:

"Настала, как есть, христианам беда,

Приехал Владимир креститься!

8

И прений-то с нами не станет держать,

В риторике он ни бельмеса,

А просто обложит нас русская рать

И будет, пожалуй, три года стоять

Да грабить края Херсонеса!"

9

И в мудрости тотчас решает сенат,

Чтоб русским отверзлись ворота;

Владимир приему радушному рад,

Вступает с дружиной в испуганный град

И молвит сенату: "Ну, то-то!"

10

И шлет в Византию послов ко двору:

"Цари Константин да Василий!

Смиренно я сватаю вашу сестру,

Не то вас обоих дружиной припру,

Так вступим в родство без насилий!"

11

И вот императоры держат совет,

Толкуют в палате престольной;

Им плохо пришлося, им выбора нет

Владимиру шлют поскорее ответ:

"Мы очень тобою довольны!

12

Крестися и к нам приезжай в добрый час,

Тебя повенчаем мы с Анной!"

Но он к императорам: "Вот тебе раз!

Вы шутите, что ли? Такая от вас

Мне отповедь кажется странна!

13

К вам ехать отсюда какая мне стать?

Чего не видал я в Царьграде?

Царевну намерен я здесь ожидать

Не то приведу я вам целую рать,

Коль видеть меня вы так рады!"

14

Что делать с Владимиром: вынь да положь!

Креститься хочу да жениться!

Не лезть же царям, в самом деле, на нож?

Пожали плечами и молвят: "Ну что ж?

Приходится ехать, сестрица!"

15

Корабль для нее снаряжают скорей,

Узорные ладят ветрила,

Со причтом на палубе ждет архирей,

Сверкает на солнце парча стихарей,

Звенят и дымятся кадила.

16

В печали великой по всходне крутой

Царевна взошла молодая,

Прислужницы деву накрыли фатой

И волны запенил корабль золотой,

Босфора лазурь рассекая.

17

Увидел Владимир вдали паруса

И хмурые брови раздвинул,

Почуялась сердцу невесты краса,

Он гребнем свои расчесал волоса

И корзно княжое накинул.

18

На пристань он сходит царевну встречать,

И лик его светел и весел,

За ним вся корсунская следует знать,

И руку спешит он царевне подать,

И в пояс поклон ей отвесил.

19

И шествуют рядом друг с другом они,

В одеждах блестящих и длинных,

Каменья оплечий горят как огни,

Идут под навесом шелковым, в тени,

К собору, вдоль улиц старинных.

20

И молвит, там голову князь преклоня:

"Клянуся я в вашем синклите

Дружить Византии от этого дня!

Крестите ж, отцы-иереи, меня,

Да, чур, по уставу крестите!"

21

Свершился в соборе крещенья обряд,

Свершился обряд обвенчанья,

Идет со княгиней Владимир назад,

Вдоль улиц старинных, до светлых палат,

Кругом их толпы ликованье.

22

Сидят за честным они рядом столом,

И вот, когда звон отзвонили,

Владимир взял чашу с хиосским вином:

"Хочу, чтоб меня поминали добром

Шурья Константин да Василий:

23

То правда ль, я слышал, замкнули Босфор

Дружины какого-то Фоки?"

"Воистину правда!"- ответствует двор.

"Но кто ж этот Фока?"- "Мятежник и вор!"

"Отделать его на все боки!"

24

Отделали русские Фоку как раз;

Цари Константин и Василий

По целой империи пишут приказ:

"Владимир-де нас от погибели спас

Его чтоб все люди честили!"

25

И князь говорит: "Я построю вам храм

На память, что здесь я крестился,

А город Корсунь возвращаю я вам

И выкуп обратно всецело отдам

Зане я душою смирился!"

26

Застольный гремит, заливаяся, хор,

Шипучие пенятся вина,

Веселием блещет Владимира взор,

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой А.К. Сборники

Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

Поэт Иннокентий Анненский говорил о педагогическом, воспитательном значении произведений этого поэта, религиозный мыслитель Иоанн (Шаховской) нашел в его стихотворениях и поэмах пророческий дух, а российские читатели уже многих поколений, услышав в детстве его стихи, возвращаются к ним снова и снова.Алексей Константинович Толстой (1817–1875) был наделен удивительным творческим даром – он оставил замечательные литературные произведения едва ли не во всех литературных жанрах. Но современники ценили прежде всего его поэтический гений, многообразно воплощенный в стихотворениях и поэмах, в балладах и сатире. В книгу вошло большинство написанных А.К. Толстым стихотворений и поэм, сатирические и юмористические произведения, включая сочинения Козьмы Пруткова, к созданию которых поэт имеет самое непосредственное отношение.

Алексей Константинович Толстой

Поэзия / Стихи и поэзия
Семья вурдалака
Семья вурдалака

Алексей Константинович Толстой писал прозу редко — в сущности, все его непоэтическое художественное наследие составляют роман «Князь Серебряный» и несколько рассказов. Однако эти рассказы занимают поистине выдающееся место в готической литературе и демонстрируют удивительное сочетание знакомства автора с лучшими европейскими образцами жанра и национальной оригинальности восприятия.В рассказах Толстого встают из могил жестокие упыри и охотятся на живых кровожадные вампиры-вурдалаки, оживают призраки и лица на портретах, случаются опасные и странные чудеса и царит атмосфера мрачной тайны и пугающей обреченности, не уступающая лучшим образцам европейской готики. Вторую часть сборника составляют баллады, тоже посвященные мистическим темам — оборотням и чудовищам, переходам из тела в тело и древнерусским витязям, вступающим в смертельную схватку с загадочными порождениями Тьмы.

Алексей Константинович Толстой

Мистика

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное / Документальная литература / Военная история
Палеолит СССР
Палеолит СССР

Том освещает огромный фактический материал по древнейшему периоду истории нашей Родины — древнекаменному веку. Он охватывает сотни тысяч лет, от начала четвертичного периода до начала геологической современности и представлен тысячами разнообразных памятников материальной культуры и искусства. Для датировки и интерпретации памятников широко применяются данные смежных наук — геологии, палеогеографии, антропологии, используются методы абсолютного датирования. Столь подробное, практически полное, обобщение на современном уровне знания материалов по древнекаменному веку СССР, их интерпретация и историческое осмысление предпринимаются впервые. Работа подводит итог всем предшествующим исследованиям и определяет направления развития науки.

Александр Николаевич Рогачёв , Борис Александрович Рыбаков , Зоя Александровна Абрамова , Николай Оттович Бадер , Павел Иосифович Борисковский

История
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука