Стихотворения. Сказки. Поэмы

С мечом в руках победа полетит,

Кровавый ток в долинах закипит,

И троны в прах низвергну я громами,

И сокрушу Европы дивный щит!..

Но вкруг меня всё мертвым сном почило,

Легла в туман пучина бурных волн,

Не выплывет ни утлый в море челн,

Ни гладный зверь не взвоет над могилой —

Я здесь один, мятежной думы полн…

      О счастье! злобный обольститель,

И ты, как сладкий сон, сокрылось от очей,

      Средь бурей тайный мой хранитель

      И верный пестун с юных дней!

      Давно ль невидимой стезею

      Меня ко трону ты вело

      И скрыло дерзостной рукою

      В венцах лавровое чело!

      Давно ли с трепетом народы

      Несли мне робко дань свободы,

      Знамена чести преклоня;

      Дымились громы вкруг меня,

      И слава в блеске над главою

      Неслась, прикрыв меня крылом?..

Но туча грозная нависла над Москвою,

      И грянул мести гром!..

Полнощи царь младой! ты двигнул ополченья,

И гибель вслед пошла кровавым знаменам,

   Отозвалось могущего паденье,

   И мир земле, и радость небесам,

      А мне – позор и заточенье!

      И раздроблен мой звонкий щит,

      Не блещет шлем на поле браней;

      В прибрежном злаке меч забыт

      И тускнет на тумане.

И тихо всё кругом. В безмолвии ночей

Напрасно чудится мне смерти завыванье,

      И стук блистающих мечей,

      И падших ярое стенанье —

Лишь плещущим волнам внимает жадный слух;

      Умолк сражений клик знакомый,

      Вражды кровавой гаснут громы,

      И факел мщения потух.

Но близок час! грядет минута роковая!

Уже летит ладья, где грозный трон сокрыт;

      Кругом простерта мгла густая,

      И, взором гибели сверкая,

Бледнеющий мятеж на палубе сидит.

Страшись, о Галлия! Европа! мщенье, мщенье!

Рыдай, твой бич восстал – и всё падет во прах,

Всё сгибнет, – и тогда, в всеобщем разрушенье,

      Царем воссяду на гробах!»

Умолк. На небесах лежали мрачны тени,

И месяц, дальних туч покинув темны сени,

Дрожащий, слабый свет на запад изливал, —

Восточная звезда играла в океане,

И зрелася ладья, бегущая в тумане

      Под сводом эльбских грозных скал.

И Галлия тебя, о хищник, осенила;

Побегли с трепетом законные цари.

Но зришь ли? Гаснет день, мгновенно тьма сокрыла

      Лицо пылающей зари,

Простерлась тишина над бездною седою,

Мрачится неба свод, гроза во мгле висит,

Всё смолкло… трепещи! погибель над тобою,

      И жребий твой еще сокрыт!

Мое завещание

Друзьям

Хочу я завтра умереть

И в мир волшебный наслажденья,

На тихий берег вод забвенья,

Веселой тенью отлететь…

Прости навек, очарованье,

Отрада жизни и любви!

Приближьтесь, о друзья мои,

Благоговенье и вниманье! —

Певец решился умереть.

Итак, с вечернею луною,

В саду нельзя ли дерн одеть

Узорной белой пеленою?

На темный берег сонных вод,

Где мы вели беседы наши,

Нельзя ль, устроя длинный ход,

Нести наполненные чаши?

Зовите на последний пир

Спесивой Семелеи сына,

Эрота, друга наших лир,

Богов и смертных властелина.

Пускай веселье прибежит,

Махая резвою гремушкой,

И нас от сердца рассмешит

За полной пенистою кружкой.

Пускай игривою толпой

Слетят родные наши музы;

Им первый кубок круговой,

Друзья! священны нам их узы;

До ранней утренней звезды,

До тихого лучей рассвета

Не выйдут из руки поэта

Фиалы братской череды;

В последний раз мою цевницу,

Мечтаний сладостных певицу,

Прижму к восторженной груди.

В последний раз, томимый нежно,

Не вспомню вечность и друзей;

В последний раз на груди снежной

Упьюсь отрадой юных дней!

Когда ж восток озолотится

Во тьме денницей молодой,

И белый топол озарится,

Покрытый утренней росой,

Подайте грозд Анакреона,

Он был учителем моим,

И я сойду путем одним

На грустный берег Ахерона…

Простите, милые друзья,

Подайте руку; до свиданья!

И дайте, дайте обещанье,

Когда навек укроюсь я,

Мое исполнить завещанье.

Приди, певец мой дорогой,

Воспевший Вакха и Темиру,

Тебе дарю я лень и лиру,

Да будут музы над тобой…

Ты не забудешь дружбы нашей,

О Пущин, ветреный мудрец!

Прими с моей глубокой чашей

Увядший миртовый венец!

Друзья! вам сердце оставляю

И память прошлых красных дней,

Окованных счастливой ленью

На ложе маков и лилей;

Мои стихи дарю забвенью,

Последний вздох, о други, ей!..

На тихий праздник погребенья

Я вас обязан пригласить;

Веселость, друг уединенья,

Билеты будет разносить…

Стекитесь резвою толпою,

Главы в венках, рука с рукою,

И пусть на гробе, где певец

Исчезнет в рощах Геликона,

Напишет беглый ваш резец:

«Здесь дремлет юноша-мудрец,

Питомец нег и Аполлона».

Моя эпитафия

Здесь Пушкин погребен; он с Музой молодою,

С любовью, леностью провел веселый век,

Не делал доброго, однако ж был душою,

Ей-богу, добрый человек.

На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году

Утихла брань племен; в пределах отдаленных

Не слышен битвы шум и голос труб военных;

С небесной высоты, при звуке стройных лир,

На землю мрачную нисходит светлый мир.

Свершилось!.. Русский царь, достиг ты славной цели!

Вотще надменные на родину летели;

Вотще впреди знамен бесчисленных дружин

В могущей дерзости венчанный исполин

На гибель грозно шел, влек цепи за собою:

Меч огненный блеснул за дымною Москвою!

Звезда губителя потухла в вечной мгле,

И пламенный венец померкнул на челе!

Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,

Он землю русскую не взвидел под собою.

Бежит… и мести гром слетел ему вослед;