Брат, столько лет сопутствовавший мне,И ты ушел, куда мы все идем,И я теперь на голой вышинеСтою один, – и пусто все кругом.И долго ли стоять тут одному?День, год-другой – и пусто будет там,Где я теперь, смотря в ночную тьмуИ – что́ со мной, не сознавая сам…Бесследно все – и так легко не быть!При мне иль без меня – что нужды в том?Все будет то ж – и вьюга так же выть,И тот же мрак, и та же степь кругом.Дни сочтены, утрат не перечесть,Живая жизнь давно уж позади,Передового нет, и я, как есть,На роковой стою очереди.
11 декабря 1870
По дороге из Москвы в Петербург
* * *
Впросонках слышу я – и не могуВообразить такое сочетанье,А слышу свист полозьев на снегуИ ласточки весенней щебетанье.
<Январь или февраль> 1871
Черное море
Пятнадцать лет с тех пор минуло,Прошел событий целый ряд,Но вера нас не обманула —И севастопольского гулаПоследний слышим мы раскат.Удар последний и громовый,Он грянул вдруг, животворя;Последнее в борьбе суровойТеперь лишь высказано слово;То слово – Русского Царя.И все, что было так недавноВраждой воздвигнуто слепой,Так нагло, так самоуправно,Пред честностью Его державнойВсе рушилось само собой.И вот: «свободная стихия», —Сказал бы наш поэт родной, —Шумишь ты, как во дни былые,«И катишь волны голубые,И блещешь гордою красой!..»Пятнадцать лет тебя держалоНасилье в западном плену;Ты не сдавалась и роптала,Но час пробил – насилье пало:Оно пошло как ключ ко дну.Опять зовет и к делу нудитРодную Русь твоя волна,И к распре той, что Бог рассудит,Великий Севастополь будитОт заколдованного сна.И то, что ты во время оноОт бранных скрыла непогодВ свое сочувственное лоно,Отдашь ты нам – и без урона —Бессмертный черноморский флот.Да, в сердце русского народаСвятиться будет этот день, —Он – наша внешняя свобода,Он Петропавловского сводаОсветит гробовую сень…