Стихотворения том 1 (СИ)

Кукушка промолчит и рак не свистнет в марте, Не выкроит фату для свадьбы кутюрье.

Сто тысяч «почему?», один ответ «не знаю»,

Его произнести нетрудно, он не ложь,

Но это не сигнал к конкретному финалу,

Когда-нибудь, Любовь, сама ты всё поймёшь.

Когда-нибудь…пока слеза бежит дорожкой,

Накатанной давно десятком тысяч лет,

И падает в ладонь, как ягода в лукошко,

Как светлый тёплый дождь в осенний бересклет.

Поплачь, Любовь, поплачь, полегче будет, точно!

И наливай в кувшин предпраздничный компот,

Вдруг постучится в дверь случайный полуночник

И скажет, что он тот, кого недостаёт.

Рак свистнет в январе, февраль встряхнёт кукушка, Я буду чистить лук для праздничных столов

И вместо крупных слёз серебряные мушки

Вам сядут на фату, красавица Любовь!

«»»»»»»»»»»»»»

… Гудели хрущи при полёте,

Скрипели кузнечики рядом

И ночь зажигала лампады

Близ облачной рамки киота.

Глаза колдовские шальные,

Впитавшие солнечный ветер,

Затмили огни неземные

Над беспокойной планетой…

Обиженно вскрикивал стрепет,

Июльские травы шуршали…

Какое высокое небо,

Какие широкие дали!

Шипел растревоженный примус,

Палатка стояла у речки,

Камыш тяжеленные свечки

Раскачивал невозмутимо.

Ты помнишь?

Ты помнишь, конечно,

А я за себя не ответчик,

Мой век откатился за Млечный,

Словно истаявший глетчер.

Сто тысяч деталей забыто

И что их напрасно тревожить,

Ведь мы не имели обиды

На землю, служившую ложем;

На шорох воды перекатной,

На плеск голавлей чернохвостых,

На запах мускатный и мятный,

Чарующий звёздную россыпь…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Под словом «праздность» я понимаю,

Когда с восторгом тебя листаю

И прячу юмор в гнездо покоя

Между работой, собой, тобою.

Разлады прячу, бутылку водки

И горечь, выплывшую из глотки,

И крик ребёнка ангольской бабы,

Убитой пулей у баобаба.

Я празден, лёжа с тобою рядом.

Стакан и льдинка по лимонаду,

Подмышкой мокро, в груди усталость,

Но на желанье ещё осталось!

Ты тоже праздна, ты тоже в маске,

Не в карнавальной, а ждущей ласки,

Переизбыток тебя не гложет

И я сомнений не знаю тоже.

А там ракеты в кварталах рвутся

И люди лопаются блюдцем,

Кто делит деньги, кто Палестину,

Кто лёг в Багдаде ничком под мину.

Они не знают, что слово «праздность»

Для нас с тобою движений разных

Вторичность или ошеломлённость

И ночи нежная бессонность.

«»»»»»»»»

Быть грубым и назойливым,

Всё разминать в томат,

И серебро за олово

Небрежно принимать;

Дни фаршем перемалывать,

Крушить, не создавать,

Не верить в чудо шалое,

В хорошие слова…

Быть битым нашим временем,

Истёртым в порошок,

Бодря на лысом темени

Последний волосок;

Дни провожать завистливо,

Ночь радостно встречать,

И женщине осмысленно

Бретелечку с плеча…

Ты подожди, мгновение,

Я выбор сделал свой,

Зачем мне исключения

Из жизни рядовой?

Жить на едином уровне,

Быть добрым или злым

И знать, что белокурою

Я женщиной любим…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Где-то ветер колесом

И мороз ознобом…

Я в любовь одним броском,

Проломив сугробы,

Перемалывая в пыль

Личные сужденья

И того, кто другом был,

Может быть, с рожденья…

Ах, да это словеса,

Пустота и тленье!

Сорок спиц у колеса

Жертвоприношенья!

Был товарищ… ну и что ж?

Не делить же с ним мне

Женщины любимой дрожь

В первопуток зимний!

Двое было, двое есть,

Я не одинокий,

Пальцев на руке не шесть,

А товарищ сбоку

Перетопчется, небось,

Влюбится в другую,

Не качнув земную ось

Выстрелом с ошую…

Где-то тучи парусят

Чернотой по сини,

Где-то фитилем закат

В капле стеарина,

И поскрипывает чуть

Бессердечный флюгер:

Если самому вдохнуть

То, что стало с другом?

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Вновь спор о неземном и о земном,

В него втянуться ничего не стоит,

Язык подвешен ловко у героя,

Увенчаного лавровым венком.

Не у меня!..

Я отползаю в тень,

Углы у слова жгучи и палящи,

А я хочу спокойно в настоящем

Жить, лихо сдвинув шляпу набекрень.

Любовь земна, и что здесь говорить!

Она со мною в платье повседневном

И не была лягушкою-царевной

Или Снегуркой в злые декабри.

Она вошла в совместное жильё,

Не прорубая грудь горячим взглядом,

И губы мягко пахли шоколадом,

И ситцево морщинилось бельё…

Большое НО!..

Я по-мужицки лгу,

Любовь меня юлою завертела,

А я ласкал податливое тело,

Найдя свою иголочку в стогу…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Снега вползают в мартовские лужи,

Дробится день на звук и тишину.

Клён за окном обиженно простужен

И тянет руку голую к окну.

Привет, приятель! Я такой же хлипкий,

Меня скрутило тоже на корню!

Признав меня случайною ошибкой,

Улыбку исключили из меню.

Улыбка за громадой небоскрёба,

Разрезавшего город пополам,

С той стороны смущенье морщит лобик,

А с этой я игрушкой между рам.

Голыш-малыш пузырчат, неподвижен,

Он носит то, в чём мама родила,

Вечерний луч рассеянною лыжей

Ему пупок надраил добела.

Он ни гу-гу, и я молчу в подмышку.

Желания в клозете взаперти

И в них не намечается подвижки

Куда идти или к кому идти.

Бренчит звонок приятельски условно.

Здорово, друг! Здорово, корешок!

Зелёный змей с обычной родословной,

Его близнец и спирт на посошок.

Простуды нет, есть ломота и только,

Прокашлял, сплюнул – молод и здоров,

Готов платить любые неустойки

И даже чувства обновить готов.

Ты, клён, прости безумного поэта,

Он, безусловно, полный идиот,

Когда смущённо с розовым букетом

К другой любви по времени идёт!

«»»»»»»

Я не знаю, кто ты, что ты,