Стиховорения и драмы

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Входят Димитрий, Басманов и Шут; впереди Стольник

Стольник

Бояре, по местам!

Димитрий

(садясь на трон)

Боярин Петр!

Зови послов пред наши царски очи.

Басманов уходит

В глуши степей, на волжских берегах,

Средь казаков, несведущих и буйных,
Под именем царевича Петра
Восстал на нас бесстыдный самозванец.
Меж правдою и ложью судит бог:
Он не дает обману возвышаться
И истину венчает торжеством.
Я, тишины во всей Руси блюститель,
Безумное волненье усмирю;
А вы, бояре, стольный град спокойте,
Да тщетною тревогою сердца
Моих людей в Москве не возмутятся.
На подданных меча не извлеку;
Едва дохну — и призрак разлетится.

(К князю Мстиславскому)

Мстиславский князь, казнен ли дерзкий лях,

Который здесь, на площади Кремлевской,
В моих глазах зарезал москвича?

Князь Мстиславский

Нет, государь. Его вели на плаху;

Но поляков нахлынула толпа
И палача убила, и злодея
Избавила от казни.

Димитрий

При тебе

Преступника избавили насильно!
Что ж ты глядел? Иди: ты слишком стар.
Но эти ляхи! Их несносна дерзость.

(К Шуйскому)

Поди сюда, князь Шуйский. На меня

Ты восставал и слабою рукою
Хотел сорвать с сей мощной головы
Златой венец, отцов моих наследье.
Не отвечай! Твой замысл ведал я
И осудил тебя на казнь; но, помня
Твои труды и службу прежних лет,
Переменил я смертну казнь на ссылку.

Князь Шуйский

О государь, я милости твоей

Не заслужил.

Димитрий

Да, Шуйский, ты виновен,

Но слушай, князь: бессильной лишь душе
И полуказнь, и полумилость сродны.
Я не таков. Мой гнев, как божий гром,
Иль вмиг сожжет, иль пролетит безвреден.
И ты прощен. Возвращены тебе
И вотчины, и сан в боярской думе,
И более — доверенность моя.
Я на тебя надеюсь, князь Василий.

Князь Шуйский

О царь! Позволь во прах перед тобой

Склонить чело преступное.

Димитрий

Не нужно:

Всё прежнее теперь забыто мной.

(К боярам)

Бояре все! Прошу, любите князя.

Шут

Царь-государь, сжалься над своими рабами.

Димитрий

Чего ты просишь, мой потешный князь?

Шут

У тебя в Кремле живёт булочник, да такой добрый, такой милостливый, такой кормилец бедным ребятишкам! Бывало, когда проголодаешься, выпросишь у него калач или сказкой, или песенкой, или именем Христовым; а теперь беда, взял он себе заморского подмастерья.

Димитрий

Ну что ж?

Шут

А вот что. Всё что ни испечёт булочник, тотчас немец или сам съест, или своим братьям-немцам продаст. А мы, твои православные ни крохи не добьёмся. Хоть пой, хоть в голос вой! Царь-государь, вели прогнать немца.

Димитрий

Знать он делу своему горазд?

Шут

Э, родимый и руский лицом в грязь не ударится.

Димитрий

Что ж ты хозяина не попросишь?

Шут

До него не доберёшься! Ведь заорско чудо толсто: если куда раз залезет, все входы вдруг заложит. Мимо него и мышонок тощий не пролезет. А беда-то вот чём: виноват немец-подмастерья, а мальчишки ругают хозяина.

Димитрий

Понятно мне нескромное прошенье.

Послушай, друг: мальчишкам скажешь ты,
Чтобы они отныне не роптали.
С хозяином я сам поговорю.

(Идёт назад к трону)

Боярин

Как шут хитёр!

Другой боярин

Его Басманов учит.

Но вот послы!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Входят послы.