Стиховорения и драмы

Антоний

Мир господень

Обители и келье сей... Молчат;
Знать, нет царицы.

Царица Марфа

Ты ль, слепец Антоний,

Так поздно, ночью?

Антоний

День — пора забот,

Сует, торжеств, и шума, и обманов;
А ночь тиха, полна святых молитв,
И истины, и совести, и бога.

Царица Марфа

Нет, совести, раскаянья и слез

Она полна.

Антоний

О перестань, царица!

Тому страшна безмолвной ночи тень,
Кто власти тьмы и вечно лгущим силам
Свой продал дух бессмертный. Ты должна
Спокойна быть.

Царица Марфа

Да, я спокойна.

Антоний

Верю.

Уж царство лжи слабеет и падет;
Последний след обманов исчезает.
Ты знаешь весть?

Царица Марфа

Какую весть?

Антоний

Тот прах,

Тот низкий прах, который в царском гробе
Под именем царевича сокрыт.

Царица Марфа

Где, в Угличе?..

Антоний

Он почестью и блеском

Был окружен; но ныне царь велел
Сей низкий прах извергнуть из собора.

Царица Марфа

Прах сына моего? Прости, прости,

О господи! Я изменила клятве,
Я тайну обличила. Прочь, старик,
Прочь с глаз моих, обманщик!

Антоний

Тайну, тайну

Ты мне открыла! Иль забыла ты,
Что не всегда мой взор был тьмой задернут,
Что в Угличе нередко я видал
Царевича, и после труп кровавый
В соборе зрел я; да, тот самый труп,
Который днесь лишат могилы царской.

Царица Марфа

Нет, не стерплю; нет, не позволю я!

Ничья рука враждебно не коснется
Могилы той, доколе я жива.

Антоний

Доколь жива; но после? И надолго ль

Лукавый враг тебе оставит жизнь?
Кто сына прах спасет тогда? Послушай!
Погибнет злой любимец сатаны;
Обман открыт, и мстители готовы,
Москва полна пищалей и мечей;
Иди со мной, скажи едино слово,
И он падет; бояре и Москва
Оружием безмолвно ополчились,
Восстали все ко мщенью; ждут тебя,
Тебя одной.

Царица Марфа

Когда известна правда,

Что ж до меня?

Антоний

Есть слабые умы,

Есть совестью болезненные души:
И в ясный день светильник нужен им.
Им оправданье нужно в деле правды.
Они творцу молиться не дерзнут
Без приказанья пастырей церковных
И не спасут отчизны и царя
Без земского указа. Много, много
Таких сердец, и ты нужна для них.
Сомнением окованы их руки;
Но выйдешь к ним и слово скажешь ты,
Все двинутся, и горе самозванцу!
И кровию похищенный престол
Омоет он.

Царица Марфа

Как ты жесток, Антоний!

Антоний

Иди за мной!

Царица Марфа

Нет, старец, не пойду.

Я знаю всё: он дерзкий самозванец;
Как ризою, он именем чужим
Себя покрыл и овладел порфирой.
Но смерть... Но кровь... Поверь, незлобен он,
И любит Русь, и полон дум высоких,
И казни сей не заслужил.

Антоний

Кто? он

Не заслужил? Нет, он достоин смерти
И временной, и вечной. О господь,
Излей свой гнев на голову злодея!
Да сгибнет он, да будет в век и век
Проклятием клеймен неумолимым,
Проклятием Иуды; прах его
С лица земли, земли благословенной.
Да свеет ветр! Ты скажешь, я жесток;
Но знаешь ли, что он Россию продал
Своей Литве?

Царица Марфа

Пустые сказки! Нет,

Не верю я.

Антоний

И ты тому не веришь,

Что, вскормленный для будущих злодейств
Отравами коварных иезуитов,
Он обещал учителям благим
Смирить главу святой христовой церкви
И под пяту латинского врага
Ее сложить. Ты этому не веришь?
Иди ж внимать, в часы его забав,
Как нагло он над верою смеется,
Как в дни постов, порой святых молитв,
Беснуется с толпами скоморохов
Средь песен, вин и смрада гнусных яств;
Как, иноков торговой казнью муча,
Обителей заветную казну
Для праздников безбожно расхищает.
Гляди, как лях вступает в чистый храм
И за собой, хохоча, вводит стаю
Нечистых псов... Иль нет, иди туда,
Где в сумраке церквей неозаренных
Едва блестит ночной лампады свет:
Там слушай глас иереев, звук анафем,
Зовущих божий гром на лжецаря.
Внимай, внимай и после сих проклятий
Тягчайшую, ужаснейшую часть
Возьми с собой!

Царица Марфа

О пощади, Антоний!

Ты грудь мою терзаешь; но увы!
Я, Шуйского от гибели спасая,
Присягою тяжелой сопрягла
Свою судьбу с судьбой злодея.

Антоний

Клятвой?

И этим ли окован робкий дух?
Сильнее ли обет безумный, грешный,
Чем тот обет, что богу ты дала
При таинстве спасительной купели?

Царица Марфа

Нет, старец, нет; не знаешь ты тех слов,

Тех грозных слов, которыми навеки
Связала я свой трепетный язык.

Антоний

Ты совершила страшный грех; но слушай!

Когда б клялась ты Руси изменить,
Иль в спящего невинного младенца
Вонзить кинжал, иль, бога позабыв,
Поправ креста животворящу силу,
Бессмертный дух продать бесам; скажи,
Должна ль бы ты тогда обет исполнить?
Всё в клятве той соединила ты:
Обман и кровь, отечеству измену,
Предательство пред верой и творцом,
И торжество нечистых сил, и боле,
О, более еще. Иди за мной,
Союз греха расторгни покаяньем,
Преступника оставь!

Царица Марфа

Я не могу!

Не возражай, подумай. Я в страданьях,
В презрении влачила дни свои;
Все с ужасом изгнанницы бежали:
Он жизнь мою мгновенно оживил,
Бездетную сыновнею любовью
Он окружил и мщенье, мщенье дал;
Да, мщение, которого так долго
Алкала я; и дней моих закат
Озолотил торжественной зарею.
И он мой сын; и я царицей вновь.
А где враги? Во прахе. О Антоний,
Забуду ль всё и изменю ль ему,
Чтоб снова стать страдалицей презренной?

Антоний

Остановись! Так вот чему душой

Ты жертвуешь, и верой, и Россией?
А, вот чему? Безумной мишуре
Мгновенных почестей, и злой гордыне,
И мщению. Но ведай же, царица,
Что без тебя судеб своих завет
Свершит господь; что без тебя с престола
Преступника он свергнет, без тебя
Освободит он веру православну.
Но ты, отвергшая его призыв святой,
Раба греха; отныне над тобой
Клеймо суда, анафема презренья
Из века в век, из рода в род,
И казнь стыда и отверженья
С названием твоим к потомству перейдет.

Царица Марфа

Зачем, зачем столь грозным испытаньем

Бессильная жена посещена?
И робкому, волнуемому духу
Зачем людей тяжелая судьба
Поручена?

Антоний

И ты ль на бога ропщешь?

Ты, боле всех в сей беззаконный век
Избранная и взысканная свыше?
Ты ль на ответ всевышнего зовешь,
Меж тем, как он сияньем чудотворства
И святостью видений неземных
Царевича безгрешную могилу
Прославил дивно?

Царица Марфа

Чью могилу? Чью?

Димитрия?

Антоний

И ты того не знала,

Не слышала! Ужель никто доселе
Преступнице поведать не дерзнул
Величие отверженного сына?
Уже давно в дали степей глухих,
Во тьме лесов, в пустынях полунощных —
Везде гремит хвалебных ликов глас
Димитрию, а ты одна не знаешь!
Несчастная!

Царица Марфа

О, счастливая мать!

Мой сын, мой сын небесною любовью
Искуплен!

Антоний

Нет, отвергнет он тебя,

Как ты его отвергла.

Царица Марфа

Боже, боже!

Антоний

Он чужд тебе; твой сын — расстрига злой,

Избранник твой, любимец; с ним прекрасный
Свой путь свершишь, с ним мзду приимешь ты.
И каждый луч небесной благодати,
Сияющий над отроком твоим,
Над отроком, отверженным тобою,
И каждое расстриги злое дело,
Как тяжкий гнет в бездонной глубине,
Тебя прижмет, как меч вопьется в душу,
Как огнь сожжет!

Царица Марфа

И завтра я должна

От сына вновь отречься, от святого;
И патриарх благословит обряд,
И вся земля узнает.

Антоний

Завтра, завтра?

Свою беду почуял хитрый враг.
Но с нами бог! В последний раз, царица,
Всевышнего ослушная раба,
Зову тебя; последний миг спасенья
Дает господь; расторгни плен греха,
Иди за мной, отвергни Самозванца.
Ты медлишь? А, возьми же приговор!
Внемли ему. Твое отныне имя
Изгладится из Книги Живота,
И в небесах, среди блаженных ликов,
Как ложь, как грех, забудется оно;
И отвратится ангел покаянья,
И в беспредельной благости творца
Тебе одной пощады не найдется.

(Берет ее за руку.)

Но ты дрожишь, ты стонешь, слезы льешь!..

О, знаю я, ты не отвергнешь сына.
Внемли, внемли; я слышу: он зовет!
Воззри горе, чело его сияет;
С своих небес, с блаженных тех высот,
Он чистые объятья простирает
И грешницу венцами осеняет,
И в божий рай тебе отверзся вход.
О, не беги призвания родного,
Не отвергай младенца своего!
За мной, за мной; я именем его
Тебя зову.

Царица Марфа

Антоний, я готова!