Стиховорения и драмы

Налей, налей в бокал кипящее вино!
Как тихий ток воды забвенья,
Моей души жестокие мученья
На время утолит оно!
Пойдем туда, где дышит радость,
Где бурный вихрь забав шумит,
Где глас души, где глас страстей молчит,
Где не живут, но тратят жизнь и младость.
Среди веселых игр, за радостным столом,
На миг упившись счастьем ложным,
Я приучусь к мечтам ничтожным,
С судьбою примирюсь вином.
Я сердца усмирю роптанье,
А думам не велю летать;
На тихое небес сиянье
Я не велю глазам своим взирать.
Сей синий свод, усеянный звездами,
И тихая безмолвной ночи тень
И в утренних вратах рождающийся день,
И царь светил, горящий над водами, —
Они изменники! Они, прельщая взор,
Пробудят вновь все сны воображенья;
И сердце робкое, просящее забвенья,
Прочтет в них пламенный укор.
Оставь меня, покоя враг угрюмый,
К высокому к прекрасному любовь
Ты слишком долго тщетной думой
Младую волновала кровь.
Оставь меня! Волшебными словами
Ты сладкий яд во грудь мою влила,
И вслед за светлыми мечтами
Меня от мира увлекла.
Довольный светом и судьбою,
Я мог бы жизненной стезей
Влачиться к цели роковой
С непробужденною душою.
Я мог бы радости с толпою разделять;
Я мог бы рвать земные розы,
Я мог бы лить земные слезы
И счастью в жизни доверять.

Но ты пришла: с улыбкою презренья

На смертных род взирала ты,
На их желанья, наслажденья,
На их бессильные труды.
Ты мне с восторгом, друг коварный,
Являла новый мир вдали
И путь высокий, лучезарный
Над смутным сумраком земли.
Там все прекрасное, чем сердце восхищалось,
Там все высокое, чем питался мой,
В венцах бессмертия являлось
И вслед манило за собой.
И ты звала: ты сладко напевала
О незабвенной старине,
Венцы и славу обещала,
Бессмертье обещала мне.
И я поверил: обаянный
Волшебным звуком слов твоих,
Я презрел Вакха дар румяный
И чашу радостей земных.
Но что ж? Скажи: за все отрады,
Которых я навек лишен,
За жизнь спокойную, души беспечный сон,
Какие ты дала награды? —
Мечты неясные, внушенные тоской,
Твои слова, обеты и обманы,
И жажду счастия, и тягостные раны
В груди, растерзанной судьбой.
Прости... Но нет! Мой дух пылает
Живым, негаснущим огнем,
И никогда чело не просияет
Веселья мирного лучом.
Нет, нет! Я не могу цепей слепой богини,
Смиренный раб, с улыбкою влачить.
Орлу ль полет свой позабыть?
Отдайте вновь ему широкие пустыни,
Его скалы, его дремучий лес.
Он жаждет брани и свободы,
Он жаждет бурь и непогоды,
И беспредельности небес!
Увы! Напрасные желанья!
Возьмите ж от меня бесплодный сердца жар,
Мои мечты, надежды, вспоминанья,
И к славе страсть, и песнопенья дар,
И чувств возвышенных стремленья,
Возьмите все! Но дайте лишь покой,
Беспечность прежних снов забвенья
И тишину души, утраченную мной.[1825]