Стиль подлеца

Андрей кивнул, бросая взгляд на обгонявший их джип, который едва не подрезал им дорогу. Да, ездить в центре Москвы становилось не только проблематично, но и опасно. Либо угодишь в многочасовую пробку, либо тебя без всяких правил начнут обгонять несущиеся на предельной скорости «джигиты», либо, что совсем худо, нарвешься на нервного типа, способного открыть стрельбу, если вы захотите втиснуть свой автомобиль перед его носом.

Пока они подъехали к «Метрополю», прошло не меньше сорока минут. Дронго озабоченно посмотрел на часы.

— Кажется, я переоценил наши возможности, — пробормотал он, — у Викентия Алексеевича есть мобильный телефон?

— Конечно, есть.

— Если задержимся, придется ему позвонить, чтобы он нас не ждал.

Они затормозили наконец недалеко от гостиницы.

— Подожди меня здесь, — предложил Дронго, выходя из машины.

Отель «Метрополь» переживал свое второе рождение после успешной реставрации, проведенной в начале девяностых. Из обычной московской гостиницы с неизменными тараканами и клопами он превратился в роскошный отель, отвечавший стандартам самых придирчивых зарубежных клиентов. Дронго особенно нравились здесь апартаменты, в которых обычно размещались не приехавшие на время гости, а «местные жители», небедные люди, снимавшие номера в престижной гостинице.

Дронго прошел в холл. Подошел к портье. Поздоровавшись, поинтересовался, нет ли ему письма. При этом он назвал первую пришедшую ему в голову популярную фамилию. Портье — молодой человек лет тридцати, с вытянутой дынеобразной головой и с отсутствующим выражением лица, долго проверял списки и наконец объявил, что ничего не передавали. Дронго кивнул, отходя в глубь холла. Теперь все было в порядке. Итак, у него есть минут двадцать, пока служащие отеля не начнут обращать на него внимание. У них срабатывал некий комплекс своего «клиента»: человек, подошедший к стойке портье, уже рассматривался как свой и примерно полчаса не вызывал особых подозрений.

Дронго прошел к лифту, поколебавшись, решил подняться на несколько этажей по лестнице. На третьем этаже он остановился. В коридоре было пусто. Осмотревшись по сторонам, он прошел к номеру, который занимал в те роковые дни бизнесмен. Прислушался. За дверью — тишина. Входить было глупо, там наверняка поработала бригада следователей, которая успела осмотреть каждый сантиметр поверхности. И если в номере имелась камера, то ее давно сняли. Нет, тут нужна горничная, которая убирала именно на этом этаже.

Дронго повернул в другую сторону и медленно двинулся по коридору, пытаясь найти дверь, ведущую в служебные помещения. Но все оказалось тщетным. На этом этаже подобной двери не было. Он прошел обратно и поднялся по лестнице еще на один этаж. Здесь работали сразу две горничные. Их тележки стояли у открытых дверей номеров, расположенных в разных концах коридора. Дронго подошел к одной из тележек. Горничная в номере убирала постель.

— Добрый день, — улыбнулся ей Дронго, — вы не знаете, кто работает на третьем этаже? Я случайно выбросил в мусорное ведро нужную мне записку. А ее уж успели унести.

— Зинаида Яковлевна, она сейчас тоже на третьем, — ответила женщина.

— Но там никого нет.

— А вы пройдите в другое крыло. Она небось закончила убирать ваши комнаты и пошла дальше.

— Спасибо, — Дронго поспешил вниз. На этот раз он повернул в левое крыло здания и действительно увидел тележку горничной. Подойдя к ней, он постучал в приоткрытую дверь.

— Зинаида Яковлевна, — позвал он женщину. Горничная вздрогнула и обернулась. Женщина лет сорока пяти, среднего роста, розовощекая, с круглой головой, похожей на шар, увидев незнакомца, растерялась.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Я хотел бы поговорить с вами, — он вошел в комнату.

— Не здесь, — попросила она, — нам не разрешают никого пускать в чужие номера.

— Я знаю. И поэтому стою только на пороге. Так можно с вами поговорить?

— О чем? — испуганно спросила она. — Нам запрещено.

— Нет, нет, не беспокойтесь, ничего такого. Мне нужно только пять минут. Это вы убирали номер, где была убита женщина?

— Не знаю я никакой женщины, — отмахнулась горничная, — уходите отсюда, здесь нельзя оставаться.

Дронго достал из кармана стодолларовую купюру.

— Уходите, — твердо сказала женщина. Он достал еще две такие же бумажки.

— Нам запрещено, — твердила она как заведенная.

— Всего несколько вопросов, — он прибавил еще две купюры и, подняв над головой деньги, сказал: — Здесь пятьсот долларов. Если вы захотите ответить на несколько моих вопросов, я отдам их вам.

Женщина посмотрела на деньги, потом на него. Потом снова на деньги. И неуверенно спросила:

— Пятьсот долларов?

— У меня мало времени, — сказал он, — вы хотите получить эти деньги?

— Что вам нужно? — Это уже было согласие. Он сделал еще несколько шагов в глубь комнаты. Положил деньги на телевизор и, обернувшись к ней, спросил:

— Вы убирали номер в тот день, когда была убита женщина?

— Нет. Я убирала утром, когда она была жива. Мы убираем номера по утрам, до полудня.

— Вы ее видели?

— Видела.

— А раньше вы ее здесь встречали? У вас же наверняка есть собственный контингент девиц?