Стилет - Обратный отсчет

Это продолжается уже три года. Три года с того рокового дня, наверное, малыш считает себя виновным в том, что произошло. И в этом есть и ее вина. Так сказал доктор: "Малыш считает, что если бы в тот день им не пришлось завозить домой этот игрушечный мотоцикл... Понимаете, психика ребенка серьезно травмирована - у него на глазах убили отца. Это страшно, очень страшно, но в его возрасте, когда формируется сознание, это и опасно. Психический рецидив, страх, смешанный с чувством вины, с возрастом это уходит все глубже и глубже. Понимаете: комплекс убийства отца, уже имеющийся в подсознании, актуализировался в совокупности с неописуемым кошмарным страхом... Вы должны быть предельно искренни со мной, иначе нам никогда не удастся извлечь этот кошмар и избавить от него ребенка..."

Боже, ну куда же более откровенно? Ей пришлось уже неоднократно пересказывать эту историю (и только ты, Боже, знаешь, каково было ЕЙ в эти минуты), слишком много докторов брались помочь - за большие деньги, малые, просто по знакомству.

... Гости ждали их на даче - у сына был день рождения. Они купили в подарок этот мотоцикл, огромный электрический мотоцикл, который пришлось завозить домой. Муж был очень интеллигентным человеком, он имел свой бизнес, и за последний год они очень разбогатели - сильно поднялись, как принято говорить. Я не знаю, был ли бизнес криминальным, но в тот год, и даже еще и сейчас все, что стоило дороже килограмма колбасы, могло быть криминальным. Знаю только, что это было связано с экспортом сырья, и муж, выпускник университета, выдумывал какие-то удачные схемы... Да уж, удачные... Ну так вот. В тот день нам пришлось завозить этот мотоцикл. Убийцы ждали у подъезда. Это было заказное убийство и, наверное, рано или поздно оно бы произошло. А может быть, и нет... Но малыш уверен, что это связано с его мотоциклом...

- Видите, вы тоже говорите: "А может быть, и нет".

- А что мне остается говорить?!

- Вы в какой-нибудь форме высказывали это ваше сыну? Не молчите! Да или нет?

- Ну конечно же, нет!

- Но он мог чувствовать это по изменившемуся отношению? Вы могли отдалиться от сына?

- Нет... Мое отношение не изменилось... Нет, доктор... мы стали только ближе друг к другу.

- Извините. Продолжайте.

- Наша машина называлась "вольво". Малыш попросился сидеть на "мамином месте" - это рядом с мужем, рядом с водителем. Обычно мы возили его в детском кресле на заднем сиденье, но понимаете... День рождения. Ох...

- Понимаю. Успокойтесь.

- Так вот. Как только мы подъехали к подъезду... к нам подошли два человека. У мужа... словом, было открыто ветровое стекло, он очень много курил. Вот... хм, они как раз разговаривали с сыном о ружье. Мы еще купили ему в подарок ружье. Они смеялись, и муж - он был историк по образованию... я имею в виду - настоящий историк, а не то, что вы подумали...

- Я понимаю вас.

- Муж рассказывал сыну о Лабиринте, и о Минотавре, и о нити Ариадны...

- А ружье?

- Да, ружье... Это была его последняя фраза - в Лабиринт нельзя ходить без ружья... Понимаете, он имел в виду не конкретное ружье... Он вообще приучал сына мыслить более широко и объяснял, что в этой истории таким ружьем была нить Ариадны, разматывающийся клубок, знающий выход из Лабиринта. Он не имел в виду конкретное ружье...

- Понимаю. А каким было ружье?

- Ну при чем здесь... Ну хорошо... Обычная детская двустволка. Пневматическое ружье, фирменное, стреляет разноцветными шариками. Оно и сейчас у нас. Сын его обожает. И часто закрывается у себя в комнате, кладет ружье на колени и может просидеть так несколько часов. Он очень тоскует по отцу. И мне страшно в такие минуты.

- Да...

- "В Лабиринт без ружья не ходят" - это была его последняя фраза... Они подошли к нашей машине и сразу же начали стрелять... Мой крик, крик сына и этот кошмарный запах...

- Успокойтесь. Выпейте воды.

- Я думала, что сойду с ума. И кровь... Мальчик потом очень долго не разговаривал. Я не могу рассказывать детали...

- Нет необходимости.

- Я чувствовала, что постепенно схожу с ума. Понимаете, следствие ничего не дало, разрабатывалось несколько версий, от конкурентов до каких-то криминальных авторитетов, рэкета... Какие-то Архипчики, Лютые, еще кто-то... А мне казалось, что я просто возьму пистолет и пойду убивать этих Архипчиков, Лютых... Потом я успокоилась и просто поняла, что обязана жить для сына. Но все это время рядом были друзья, нас не оставляли...

Она открыла глаза. Все. Хватит. Она действительно должна жить для сына. И муж бы ее понял. Она просто обязана жить. Потому что ей нет и тридцати. Она очень тоскует, а тогда она действительно потеряла дорогу к своему ребенку. Но она обязана жить. И она вернет себе мальчика и отогреет его, потому что любит больше всего на свете.

Она повернулась к сыну и еще раз легонько, чтобы не разбудить, погладила его.

А мальчик спал. Спал и видел сны.

Все продолжается

Четверг, 29 февраля

13 час. 49 мин. (до взрыва 3 часа 11 минут)