Стилет - Обратный отсчет

Но лишь только тогда, когда уже все началось, когда механизм закрутился, Панкратов понял, какого он выпустил демона. Еще в самом начале генерал Панкратов потребовал гарантий безопасности для пассажиров самолета отсюда возникла и дискета, и множество этапов операции. Он согласился с тем, что полевого командира Зелимхана Бажаева, чуть ли не подпадающего под принятую Государственной Думой амнистию, следует уничтожить при попытке к бегству, и далее, когда из-за исчезновения Бажаева жизнь заложников будет поставлена на карту и когда уже невозможность продолжения переговоров с противником, склонным исключительно к террору и насилию, станет очевидной, сажать самолет лишь только смелыми и быстрыми действиями спецслужб. Виктор предлагал задействовать всю так не любимую Анатолием Ивановичем систему средств массовой информации, и генерал с ним согласился - имитация должна быть первоклассной. Поэтому следовало организовать "утечку". Но лишь только когда "ретивая молодежь" взорвала, не сымитировала, на самом деле ВЗОРВАЛА военный вертолет, генерал Панкратов понял, какого он выпустил демона.

- Что, мать твою, происходит, Витя? Вы что, охренели? Это, блядь, что, демонстрационный взрыв?!

- Это трагическая случайность, Анатолий Иванович.

- Что?!

- Мы их предупредили, чтобы они десантировались. Вмешался второй пилот, и бомба сработала.

- Вы е........сь. Я запрещаю продолжение операции, майор. Выдавайте им коды и сажайте самолет!

- Уже поздно, - тихо проговорил Виктор. - Колесо закрутилось.

- Ты сошел с ума.

- Товарищ генерал, Анатолий Иванович, это трагическая случайность, не более того. Но сейчас все складывается успешно. Машина с "объектом" уже следует в сторону аэропорта Внуково, и мы их там встретим.

- Трагическая случайность... В воздухе триста пассажиров. Ты это понимаешь?!

- Так точно. Как только "объект" будет у нас, мы выдаем им дискету.

- Нет! Вы выдаете им дискету сейчас. Я сыт по горло твоими случайностями.

- Может, выдать им и название ключевого файла, товарищ генерал? Это будет означать конец операции. Но я сделаю все, что вы прикажете.

Генерал Панкратов некоторое время молчал. Потом проговорил:

- Ты знаешь, что "объект" конвоирует твой старый друг, Воронов?

- Так точно.

- И тебе наплевать, если с ним тоже произойдет какая-либо "трагическая случайность"?

- Со Стилетом-то?.. С ним ничего подобного не произойдет. Он сам может доставить нам массу "трагических случайностей".

- Вот как?!

- Я б этого не говорил, если б не знал его очень хорошо.

- Однако ты был доволен, когда узнал, что конвоировать Зелимхана поручено ему.

- Так точно.

- Почему?

- Старый незаконченный спор.

- Ты мне это брось - кто лучше, кто хуже. Никаких мне соревнований.

- Я стараюсь не только для себя.

- Я это знаю. Но брось.

- Для меня в этой операции нет ничего личного.

- Еще не хватало...

- Но мы ее доведем до конца. Именно сейчас время заканчивать партию. И, Анатолий Иванович, тогда для многого у нас будут свободны руки. Дивиденды значительно больше возможных потерь.

- Знаю. Знаю, Витя. Но больше мне никаких "трагических случайностей". Хорошо, выдашь им название ключевого файла в самом конце.

- Есть.

* * *

Но так не получилось. Этот Воронов с идиотским прозвищем Стилет оказался одной сплошной "трагической случайностью". И все пошло наперекосяк. Сначала он увел пленника из-под носа целого взвода спецназа, причем, как утверждал Виктор, лучшего нашего подразделения, потом просто куда-то исчез, и Виктор звонил ему домой, думал, может, отсиживается там, а он упал на дно к какому-то криминалу, хорошо хоть удалось перехватить его телефонный звонок, и вот теперь он появляется на глазах всего честного народа на борту этого заминированного лайнера, живой и здоровый, да еще тащит с собой чеченца, который демонстрирует на весь мир свое миролюбие и просит остановить бомбу. "Просто великолепно! Тем самым все наши усилия перечеркиваются - операция завершена, и ни одна ее цель не достигнута. И в довершение ко всему Паша присылает эту видеокассету именно мне. Почему? По старой дружбе, прежде чем обнародовать эту запись на пресс-конференции, он присылает кассету мне. Он что-то знает? Догадывается? Откуда?! Кто-то из "ретивой молодежи" решил в последний момент отыграть в свои ворота? Да нет, вряд ли. Нигде и никаких виз Панкратова нет, следовательно, ей, "ретивой молодежи", за все и отвечать. Значит, вряд ли. Что же тогда стоит за действиями Деда?"

И вот сейчас акробатические номера и воздушное видеоинтервью закончено, экран телевизора погас, и "ретивая молодежь" пребывает в некотором подобии шока.

- Что мы будем со всем этим делать? - повторил генерал Панкратов свой вопрос.

* * *

В это время черная "Волга" остановилась у бокового подъезда тяжеловесного гранитного здания, плывущего, словно каменный броненосец, сквозь изгибы старых московских улиц. Это было ведомство генерала Панкратова. Дед очень спешил. Он знал всю тяжесть предстоящего ему разговора и понимал, что придется действовать жестко и быстро. И все же Дед надеялся, что все еще удастся решить миром.

* * *