Стиляги

В СССР у этого были свои корни, хотя у стиляг корни – джаз и рок-н-ролл, было всегда две составляющих – одна музыкальная, другая – стилевая. Стиляги наиболее интересны и привлекательны для меня, потому что здесь очень удачно соединены эти составляющие. Стиль одежды, стиль кино – то, что я называю «Стиль с большой буквы», который больше никогда не вернется. И музыка. Джаз, рок-н-ролл – то, что у стиляг было. Мне это время очень интересно и симпатично. Первое – это мое детство. Я помню, что у родителей играли пластинки виниловые, вечеринки были.

Кроме того, в нашей стране еще некий дух романтики в этом был. Потом, когда я познакомился с американскими и английскими аналогами стиляг, а американский аналог стиляг – это были тедди-бои. Потом на смену им пришли моды – и наши поклонники в восьмидесятые годы, когда группа «Браво» появилась, были очень похожи на них. Восемьдесят пятый, восемьдесят шестой год – тогда на наших концертах появились наиболее стильные ребята.

Моды и стиляги смотрели передовое кино, слушали передовую музыку, всегда были на гребне волны стиля, моды – в отличие от других молодежных течений. Тем, что ои все передовое воспринимали первыми, они мне очень близки. Допустим, панк-рок – музыка мне по энергетике близка, но сама эстетика грязи связанная с панк-роком, или эстетика металла – мне это совершенно не близко.

Каждое музыкальное течение повторяется через пять-десять лет. Семидесятые были серые и неинтересные, это было время вокально-инструментальных ансамблей и псевдо-рок-групп. Семидесятые годы были в отношении музыки – особенно в СССР – совершенно неинтересными. А в восьмидесятые годы был сильный ревайвал музыки рокабилли – группа Stray Cats. Произошла смесь различных стилей. Вот группа Police была, Madness. Stray Cats, Police и Madness – это группы, которые очень сильно повлияли на меня как на музыканта. И я все это пропустил через себя, и появилась группа Браво. Мы появились как группа андеграунда московского. Настоящая подпольная московская группа, которая играла запрещенные концерты. Но мы выглядели не так, как все. Мы носили короткие прически, когда все длинные волосы носили, остроносые ботинки, узкие галстуки. Аудитория – это самая передовая часть молодежи: студенты. Там восемьдесят процентов студенты поскольку мы часто играли в ДК или залах институтов.

Но интерес к такой музыке есть и сейчас, и даже растет в последние годы. За последние три-четыре года на наших концертах появилась масса молодых людей и девушек, которые интересуются этой музыкой.

Лев Лурье:

Есть какие-то движения, в которых никакой идеологии, а только эстетика. Вот группа молодых людей, которые поклонялась группе «Браво» и которые себя обозначали как новые стиляги. В некотором смысле они и были новые стиляги, только, конечно же, абсолютно карикатурные, потому что любовь к группе «Браво», которая была неким «пастишем» (pastiche-имитация – В. К.) искусства стиляг, уже не содержала в себе ничего героического.

Два осевых события в истории мира и особенно России – это пятьдесят третий – пятьдесят шестой годы – время, породившее стиляг, и шестьдесят восьмой год, породивший хиппи. Контркультура, которая доминировала в поколении [семидесятых], это была культура хиппи – то есть, довольно этическая культура, связанная с буддизмом и разными другими делами. Как всякая этическая культура, она грузит, она не говорит человеку: живи нормальной жизнью, и все будет хорошо. И «Браво», и «Секрет» были ответом на переизбыток интеллигентской протестной культуры, объединяющей и шестидесятников типа Окуджавы, и семидесятников типа Гребенщикова. Это вообще не про политику, это не рок-н-ролл, а твист. Любовь к жизни, чистое эпикурейство.

Можно ли говорить о «победе» стиляг над советской идеологией? Пожалуй, да. Ведь советская власть так и не смогла помешать им слушать музыку и смотреть фильмы, которые они хотели. Не смогла она помешать им и носить узкие брюки. Более того, такой фасон в конце концов получил одобрение на самом высоком уровне. В декабре 1956–го года на пленуме ЦК КПСС Хрущев заявил:«…Сейчас весь Запад носит штаны уже, короче, чем у нас. У нас мужчины ходят, как косматые голуби, штаны внизу болтаются. Раньше мы тоже носили узкие штаны. Нужно и об этом подумать. Разве нужны обязательно широкие штаны? Даже и в этом есть мобилизация средств».

Среагировав на этот сигнал, советская промышленность перестроилась, и в продаже появились узкие брюки.

Лев Лурье: