Стилист

– Наверное, начну говорить о том, что человеку все-таки важнее чувствовать себя умнее других, а не удачливее. Удача – это фортуна, если и привалила, то не по твоей заслуге. А выиграть конкурс благодаря собственному интеллекту – это куда престижнее. Все-таки конкурс-то между читателями, а не между дворовой шпаной. Читатель уже по определению считает себя интеллектуалом. Я права, Вадик?

– Ты умница, Ксюша.

Вадим посмотрел на нее так, как будто видел впервые в жизни и внимательно изучал.

– Иногда мне кажется просто кощунственным, что такая светлая головка пропадает зазря на подиуме. Может, тебе бросить это занятие и пойти учиться? Из тебя вышел бы прекрасный педагог, психолог или менеджер.

– Что ты, Вадик. – Она покачала головой и улыбнулась. – Ну куда мне учиться? Я же вступительных экзаменов не сдам, я из школьной программы ничего не помню. Да и вообще я учиться никогда не любила. И потом, это может не понравиться Есипову. Одно дело – манекенщица, это вполне соответствует его статусу, и совсем другое дело – студентка. Генеральному директору крупного издательства иметь в любовницах студентку? Смех, да и только. Ему со мной в обществе будет стыдно появиться. Тогда уж он точно найдет себе другую.

– Жаль. Ну походишь ты по подиуму еще года три-четыре, а потом? Ты же умрешь от скуки. Хорошо, если за это время ты встретишь своего долгожданного, тогда хоть будешь семьей и детьми заниматься. А если нет? И не забудь, дети имеют неприятную привычку вырастать, взрослеть и уходить от родителей. Тебе нужно иметь какое-нибудь занятие, свое дело, чтобы не быть ни к кому привязанной и ни от кого не зависеть. Пойми, Ксана, если вся твоя жизнь будет сконцентрирована на муже, это до добра не доведет. Ты сама не заметишь, как станешь чрезмерно требовательной к нему, начнешь цепляться по пустякам, зависеть от каждого его слова, от каждого взгляда. Не дело это, девочка, поверь мне.

Она опустила голову и стала преувеличенно внимательно разглядывать узор на паласе, устилавшем пол в ее комнате. Оксана стеснялась признаться Вадиму, что очень хочет иметь такого мужа, вокруг которого она могла бы сосредоточить все свое существование. Она давно уже не живет с родителями, манекенщицы рано выходят на подиум и становятся самостоятельными, а ей надоела эта независимость, и ее не радует одиночество. Ей не нужна свобода, она уже успела нагуляться всласть. Теперь ей хотелось сидеть дома и ждать мужа с работы, а детей – из школы, варить борщи, печь торты и пирожные, не думая о талии, и смотреть по вечерам сериал про доктора Куин, вместо того, чтобы расхаживать с Есиповым по набившим оскомину светским тусовкам.

Но ей казалось, что Вадим ее не поймет.

* * *

Лето наступило быстро и неожиданно рано, в начале мая в Москве все деревья уже были зелеными и стояла отупляющая жара градусов под тридцать. Период «зеленой дымки», в иные годы длившийся дней по десять, в этом году проскочил буквально за два дня. Как ни странно, такая погода благотворно сказалась на работе. Акклиматизация москвичей после зимы шла явно медленнее, чем набирало силу лето, отравленные грязным воздухом, табаком и напичканной химией пищей организмы столичных жителей оторопели от резкой смены холода на тепло и все никак не могли приспособиться, многие люди жару переносили пока еще с трудом, и если у них и была привычка уходить среди дня с работы по своим делам, то теперь они большей частью сидели на рабочих местах, предпочитая дождаться вечерней прохлады. Насколько продуктивно было такое отсиживание, сказать трудно, но зато оперативникам гораздо чаще удавалось заставать нужных им людей на службе.

Таким образом, благодаря майской жаре сотрудники отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями заметно продвинулись в раскрытии нескольких убийств и изнасилований, загрузив Настю Каменскую горой новой информации, которую она должна была рассортировать и проанализировать. Сама же Настя, в отличие от многих, жару любила, во всяком случае, только при температуре воздуха выше двадцати пяти градусов руки у нее переставали быть ледяными. Правда, при этом начинали отекать ноги, что делало невозможным ходьбу в туфлях или босоножках и вынуждало ее даже в жаркую погоду носить кроссовки. Но она считала, что кроссовки – это в любом случае лучше, чем ледяные пальцы.

Ближе к вечеру появился Коротков и заглянул к Насте доложить об очередном посещении Черкасова. Вопреки ожиданиям, даже после обнаружения в его квартире блокнота одного из погибших юношей попытки «раскрутить» его ничего не дали. Черкасов ни разу не сбился и не путался в показаниях.

– Чем же он там занимается целыми днями в обществе двух громил? – поинтересовалась Настя. – Глазки им строит?

– Вроде нет, – пожал плечами Коротков. – Они в преферанс целыми днями дуются. И вполне довольны друг другом.

– И кто выигрывает?

– Наш друг Черкасов. С завидным постоянством и огромным преимуществом. Они мне даже одну показательную «пульку» подарили, чтобы нагляднее было. Хочешь посмотреть? Ты ж у нас известная картежница.