Стилист. Том II

Ура, самый главный экзамен пройден! С трудом сохраняя на лице невозмутимое выражение, я вежливо попрощался и покинул кабинет. На выходе меня, как и других побывавших на комиссии, засыпали вопросами. Я задержался минут на пять, рассказывая о выпавших на мою долю перипетиях. Надеюсь, мои советы помогут этим людям добраться кому-то до дружественных СССР стран или вовсе до «загнивающего» Запада.

В середине октября загранпаспорт, как Вязовская и говорила, прислали спецпочтой в «Чародейку», со всеми уже проставленными печатями. Его я получил в обмен на свой гражданский.

— Поздравляю, Алексей, теперь тебе точно ничто и никто не помешают выступить на чемпионате мира, — торжественно сказала Антонина, вручая документ. — Береги его, как зеницу ока.

А вскоре произошло событие, которое стало для меня судьбоносным. Хотя начиналось всё вроде бы вполне банально. Ко мне в кресло села Ксения Александровна Абуханова, доцент на кафедре психологии. До этого она делала у меня несколько раз причёску, сегодня, как оказалось, был повод.

— Алексей, можете меня поздравить, я защитила докторскую. И, кстати, пошла на повышение, перевелась из Института философии в Институт психологии Академии наук.

— Ого, мои самые искренние поздравления!

— По этому поводу я сегодня вечером устраиваю небольшой банкет, заказала на семь вечера столик в ресторане гостиницы «Украина». Будут и коллеги, и просто хорошие знакомые. Приходите, я буду рада вас видеть.

— Не обещаю, но постараюсь.

Позвонил супруге на работу, Лена оказалась не против моего участия на банкете.

— Иди, конечно, с клиентами нужно дружить.

Работал я сегодня в первую смену, поэтому успел заскочить домой. Долго выбирал, что надеть на банкет. Либо водолазку с джинсами и кроссовками, а сверху румынскую болоньевую куртку, либо зайцевский костюм с недавно прикупленными итальянскими туфлями «Testoni» за 220 рублей, и сверху плащ, опять же из болоньи. В итоге остановился на втором варианте.

Так как я посчитал дурным тоном приходить без подарка, то по пути купил букет цветов и упаковку 10-рублёвых духов «Желаю счастья» — именно их, как давно уловило моё обоняние, предпочитала моя клиентка.

Ресторан «Украина» располагался в одноименной гостинице в высотке на берегу Москвы-реки. Без четверти семь я толкнул дверь заведения, и тут же был встречен импозантным швейцаром.

— Меня ждут, — сказал я, покачивая перед его носом цветами.

— Кто ждёт? — скалой стоял обладатель красного в позументах мундира.

— Ксения Александровна Абуханова.

— А, понятно, — протянул он с чуть скисшей миной на лице. — Проходите.

«Столик», о котором говорила виновница торжества, оказался длинным столом у дальней стены, за которым могло поместиться человек пятьдесят. Половина мест уже была занята, а моё появление у многих вызвало вопросительные взгляды, так что Ксении Александровне пришлось объяснять, кто я и откуда взялся.

— И эта шикарная причёска на моей голове вкупе с макияжем — творение золотых рук Алексея, — добавила она.

Однако неплохо зарабатывают люди науки, думал я, занимая указанное мне место. Впрочем, когда узнал, что муж Абухановой, который сидел рядом с ней, трудится в МИДе — моё удивление само собой сошло на нет.

В начале восьмого вечера все места были заняты. Последним пришёл прихрамывающий, опиравшийся на трость старик с изборождённым морщинами лицом, высоким лбом и кучерявыми, с проседью, волосами. Несмотря на хромоту, спину он держал прямо, а подбородок высоко поднятым, словно аристократ. Мизинец его правой руки украшал перстень с приличных размеров бриллиантом (почему-то я был уверен, что это настоящий камень), свидетельствуя о том, что старик не из простых. Но больше всего поражал взгляд его чёрных, как две маленькие оливки, глаз. Когда он скользнул по мне взглядом, показалось, на какое-то мгновение я попал под мощный поток рентгеновских лучей.

— А вот и Вольф Григорьевич пожаловал! — подскочила Абуханова. — Если кто не знаком, то прошу любить и жаловать — мой, можно сказать, учитель, Вольф ГригорьевичМессинг.

— Право, Ксения Александровна, я всего лишь артист оригинального жанра, — приподнял в улыбке уголки губ Мессинг. — Я ненадолго, не мог не поздравить свою добрую знакомую с повышением, так сказать, по службе.

Так вот ты какой, северный олень! Сам Мессинг, человек, о котором будут снимать фильмы, при жизни ставший легендой. Хотя и сейчас, и в будущем найдутся сомневающиеся в его экстрасенсорных способностях. Как известно, короля делает свита, не исключено, что ореол загадочности — всего лишь плод воображения его многочисленных поклонников.

Новоиспечённый доктор психологии усадила его рядом с собой, видно, это место она придерживала для Вольфа Григорьевича. Я же оказался от него через одного человека, так что, в общем-то, мог слышать, о чём переговариваются Абуханова и её знаменитый гость.