Стилистика русского языка

Особое значение для характеристики героя имеет выбор наиболее выразительных, «ключевых» глаголов. При этом нередко вместо перечисления ряда действий, не имеющих принципиально важного художественного значения, называется одно действие, обозначенное необычным глаголом, отражающим, как в фокусе, сразу несколько движений героя, его реакцию, впечатления и т.д., представленных в обобщенном виде. Например, при передаче диалога писатели часто отказываются от употребления глаголов «говорения» (сказал, отвечал, повторил, спросил), а стараются найти слова, изображающие действия, которые сопровождают речь: «Как!» - вспыхнула Дуня; - По крайней мере вы-то на меня не сердитесь? - протянул ему руку Ставрогин. - Нисколько, - воротился Кириллов, чтобы пожать руку (Дост.). В таких случаях, в противоположность детализации, наблюдается компрессия, обобщающее изображение действия; ср.: Дуня смутилась, покраснела и сказала: «Как!» Подобная замена одних глагольных слов другими возможна лишь в художественных произведениях. В иных случаях мы, как правило, констатируем факт речи соответствующим глаголом.

Круг глаголов, выступающих в авторском повествовании в качестве сопроводителей прямой речи, довольно широк и все более увеличивается благодаря метафоризации слов, рисующих психологические состояния, жесты, движения и действия людей.

Выразительные возможности глагола значительно увеличивает его образное переосмысление. Многие исследователи подчеркивают, что эстетическую функцию глагола определяют широкие возможности его метафоризации. А.М. Пешковский писал, что глагол более, чем любая другая часть речи, пригоден для «одушевления» предметов при олицетворении. Иллюстрируя эту мысль, он привел пушкинские строки:

... (Где некогда все было пусто, голо)

Теперь младая роща разрослась,

Зеленая семья; кусты теснятся

Под сенью их как дети

- и отметил: «Если бы было сказано: растут тесно или в тесноте, то это не подходило бы к сравнению кустов с детьми, потому что кусты здесь именно намеренно теснятся, стремятся расти теснее, как дети, сбегающиеся под защиту матери».

На особую активность глаголов в метафорической речи указывал и А.И. Ефимов. Анализируя их метафорическое употребление, он назвал целый ряд слов, особенно часто используемых в переносном значении, например глаголы, характеризующие поведение животных: выть, реветь, скулить, лаять, брехать, ржать, мычать, глаголы движения: плыть, ползать, идти. Образное употребление таких глаголов свойственно также разговорно-просторечному стилю и составляет неотъемлемую черту национального колорита русского языка.

Глаголы в русском языке легко допускают субстантивные замены: любить - относиться с любовью, гневаться - быть (пребывать) во гневе, покраснеть - стать красным. Но метафоризация «оживляет» не глагольно-именные конструкции, а только глаголы. На это также обращал внимание А.М. Пешковский. Восхищаясь выбором глагольных метафор в стихотворении А.В. Кольцова «Лес», ученый сравнивает их с синонимическими конструкциями, подчеркивая преимущество выразительных глаголов как средства олицетворения:

Почернел ты весь,

Затуманился...

Одичал, замолк...

Только в непогодь

Воешь жалобу

На безвременье.

«Если бы вместо почернел, одичал сказано было сделался черен, сделался дик, лес не показался бы нам таким живым, не напомнил бы так ясно насупившегося, нахмурившегося человека».

Преобладание глагольных конструкций над именными в художественной речи (а также отчасти в публицистическом стиле и в разговорной речи) способствует живости, эмоциональности этих стилевых разновидностей русского языка. В противовес этому экспансия имени, вследствие замены глаголов отглагольными существительными, в научном, официально-деловом стилях создает тяжеловесность конструкций, определяя характерную для этих стилей статичность описаний. Не случайно Г.О. Винокур, указывая на преимущества глагольности повествования при образном описании событий, подчеркивал: «...употребление отглагольно-именной конструкции там, где возможна нормальная глагольная, делает выражение более «худосочным», «вялым», «книжным».