Стимпанк!

Но далеко не всем на Марсе эта дружба пришлась по душе. Сын короля, принц Зеннобал, не одобрял популярности землян, особенно после того, как Стим-Герл положила конец его романтическим авансам ловким хуком справа. А Королевский Оракул прятался в своей лаборатории всякий раз, как они с отцом появлялись в городе. Впрочем, все слишком веселились, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

А ведь были еще и гаджеты! Динамоприводный Назапястный Однонаправленный Источник Света (маленькая металлическая коробочка, начинавшая слабо светиться, если достаточно долго прыгать на одном месте), Аудиоскопическое Устройство Захвата Движения (жестяная банка, набитая воском и кусочками дерева, предположительно способная записывать звук), Портативная Кухня (на самом деле дряхлый керогаз, весь обмотанный резиновыми трубками) и мои любимые Пружинные Вертикально-Поступательные Сапоги Стим-Герл. Они фигурировали в сюжете о гигантских кровососущих насекомых, обитавших в глубоком каньоне под названием Долина Мореплавателя. Стим-Герл оказалась в западне на дне ущелья; жужжание роя голодных кровопийц раздавалось все ближе и ближе… В последний момент она наклонилась и щелкнула маленькими рычажками в каблуках ее высоких шнурованных ботинок, и тогда…

– И тогда?.. – нетерпеливо воскликнул я, когда она подвесила одну из своих фирменных тягучих пауз, уставив в небеса пустой и неподвижный взор.

Мы, как водится, сидели на невысокой бетонной стене за мусоросжигателем.

– Ну же, давай!

По губам ее расползлась ленивая улыбка. Она медленно соскользнула со стены и наклонилась. На пятках ее ботинок действительно виднелись какие-то маленькие металлические штуковины. Она мгновение поколдовала с ними, а потом выпрямилась и довольно ухмыльнулась.

– Небольшое усовершенствование обуви, которое Стим-Герл произвела еще на Луне, – сообщила она. – Очень полезная технология для планет с пониженной силой тяжести вроде Марса.

А дальше она согнула колени и подпрыгнула. Мне сначала показалось, что у нее отлетели подошвы – но нет, они никуда не делись, только держались теперь на толстых круглых пружинах, и эти пружины упруго подкидывали ее в воздух. Я никогда в жизни так не хохотал – и еще пуще, когда она приземлилась прямиком на задницу.

– Как я уже говорила, – она зыркнула на меня и принялась отряхивать юбку, – они предназначены для планет с низкой гравитацией.

Мы еще полчаса возились с этими безумными пружинными ботами; она даже разрешила мне их примерить. Размер, разумеется, был не мой, так что я сразу же и плюхнулся прямо на живот. Ободрал себе все коленки и посадил синяк на подбородок – зато веселился так, что мне было решительно, откровенно на все наплевать. Заодно я в первый раз услышал, как она смеется, и мне понравилось. Она вроде как хихикала, но совсем не таким мышиным писком, как Аманда и ее подружки. В ее исполнении это звучало почти развратно.

Каковы бы ни были результаты нашего эксперимента, пружинные сапоги благополучно вынесли Стим-Герл из ямы с гигантскими комарами. А меня, так уж получилось, спасли от безотрадной школьной рутины – ну, по крайней мере, на час. Пока были только я и она, и гаджеты, и старая тетрадь.

Но потом прозвонил звонок, и нам пришлось вернуться на урок и вместе с ним к реальной жизни. И знаете, что я вам скажу? Эта ваша реальная жизнь – полный отстой.

Конечно, люди довольно скоро заметили, что я обзавелся новым другом.

– И как там твоя подружка? – спрашивали меня.

– Она мне не подружка, – снова и снова огрызался я.

Непонятно зачем – это никогда не помогает.

Майкл Кармайкл, разумеется, счел это все для себя личным оскорблением. И виноват был, разумеется, я.

– Ты отвратителен, – объяснял он мне, прикладывая походя обо что попадется: о стены, стулья, полки и парты. – Меня от тебя тошнит.

Даже Аманда, завидев нас вместе, всякий раз устраивала небольшую блевательную пантомиму. После английского она как-то даже вцепилась в шлемофон Стим-Герл и попыталась его сдернуть. Что было дальше, я не видел, зато вся перемена услышала, как Аманда завизжала, будто ошпаренная кошка.

За обедом я поинтересовался подробностями, но заработал в ответ только ледяной взгляд и не менее ледяное молчание.

– Судя по визгам Аманды, впору было подумать, что ты оторвала ей напрочь все лицо.

Она закатила глаза:

– Я до нее почти не дотронулась. Она хуже Венерианского Визжащего Винограда.

– Визжащего чего?

Она мне чуть-чуть улыбнулась и принялась рассказывать, и через пару секунд я уже совершенно забыл и про Аманду, и про Майкла, и вообще про весь мир.

А на следующее утро она не пришла. Я почти первым прискакал в школу и ждал ее у ворот до самого звонка. На уроках ее не было, в обед у мусоросжигалки – тоже. В общем, я забил на все и пошел в библиотеку – там хотя бы тихо и почти никого нет.

Там-то я ее и нашел. Она сидела на полу между стеллажей и шмыгала носом, как маленькая.

– Ой, с тобой там все в порядке?