Стимуляция

Он осязал подробности, но это ничего не значило. Они с Леной были кем-то вроде брата и сестры. Ремезов обнял гостью машинально, так же машинально она приникла к нему, еще сильнее обдала запахом.

–…Извини за подробности, но мы с Надей так хорошо знаем друг друга, что скучно, – продолжил он. – Все скучно. Все давным-давно известно, испробовано и нет никаких тайн. Поэтому даже в благоприятной обстановке невозможно возбудиться. То есть, ты понимаешь…

– Понимаю.

–…Понимаешь, я гляжу на свою жену и она мне нравится. Очень нравится. У Нади красивая большая грудь…

–…И еще какая! – перебила Лена. – Имей я такую грудь, была бы самой счастливой женщиной в мире!

– Каждому свое, – возразил он и нежно похлопал соседку по ягодице. – У Нади – грудь, у тебя – попа. Всем попам попа, Кольке остается лишь позавидовать.

– За «всем попам попу» спасибо. А насчет «Кольке позавидовать»…

Лена вздохнула.

–…Я еще не настолько пьяна, чтобы сказать все, что думаю по этому поводу.

– Так исправим? – предложил Ремезов. – Там в бутылке осталось коньяку, да она и не последняя, вообще-то.

– Пока не надо. А то я за себя не ручаюсь.

Он пожал плечами.

– Так что там у вас с Надеждой? – напомнила она. – У которой большая красивая грудь?

– Да ничего, – вздохнув, Ремезов допил свой коньяк. – Ты понимаешь, когда-то увижу ее лифчик – и улетаю на небеса. А сейчас смотрю на все, что угодно, и… И ничего, все прекрасно, но ничего не хочется. Просто так жена уже не вдохновляет. Чувствую, надо что-то другое.

– А порнушкой не пользуетесь?

– А ты как думаешь? – он усмехнулся. –Любой нормальный человек хоть раз в жизни припадал к этому роднику. В нашей дикарской стране, конечно, говорить об этом все равно, что признаться в копрофилии. Но на самом деле разрешенная порнография – как и официальная проституция – есть один из факторов сексуальной стабильности общества. Средний американец тратит около тысячи долларов в год на покупку платного порноконтента. Когда-то и нам помогало, Но сейчас уже нет. Тоже надоело и не дает особого интереса. Что там увидишь? Чьи-то чужие части тел… Все известно, ничего не поднимает.

Лена кивнула.

– А у вас как с этим делом? – в свою очередь спросил Ремезов. – С нами все ясно, теперь расскажи о вас с Колей, раз уж пошел разговор.

– Нет смысла рассказывать, – она махнула рукой. – Слово в слово, что и у вас. Мы, правда, одно время себя снимали на камеру, потом возбуждались, глядя… Но теперь и это надоело. Выходит, без разницы, кто трахается: кто-то там или мы сами – если друг другу уже не интересны. К тому же у нас сын, а не дочь. Ему зудит в одном месте, замучались от него прятать, а записать и тут же стереть – вообще никакого смысла.

– И что обидно, – с горечью сказал он. – Ведь мы еще не старые. А на самом деле все надоело. Все до последних чертиков. При том, что на секс еще тянет.

– Тянет и еще как! – подтвердила Лена. – Вот я сейчас стою тут и хочу до потери пульса.

– Кого?

– Никого. Просто трахаться. Абстрактно. Все равно с кем, лишь бы получить все, чего уже не получаю.

– Все зависит от темперамента, ясное дело.

– Да нет никакого темперамента! – воскликнула она. – Нет и даже в молодости не было, я же рыба по гороскопу!

– Рыба? – повторил он рассеянно. – А ну да, твой день рождения отмечаем в марте.

– Холодная рыба. Вот мы сейчас с тобой стоим разговариваем о сексе, о груди твоей жены и всем прочем, и я говорю, что хочу трахаться, но можешь проверить…

Отстранившись, она приподняла цветастое платье, сверкнула белыми бедрами.

– Что – проверить?

– Мои трусики. Залезь – увидишь, что там.

– А что там? – невольно переспросил Ремезов.

– Штаб Лоуренса Аравийского, хотя звучат такие темы…

Лена не договорила, оправила подол.

– И на самом деле хочу я конкретно только Ломилина. Его одного, потому что мне с ним комфортно. Но я его уже не хочу, потому что…

Она поставила пустую рюмку на отлив окна, посмотрелась в стекло, поправила коротко стриженные волосы.

–…В общем, сама не знаю, как выразить. Но вот лежим мы с Ломилиным в постели. И я теоретически хочу трахаться, а у самой сухо. Как сейчас, можешь проверить, еще раз говорю.

– Проверять не буду, верю на слово. Но понимаю, что ты хочешь выразить.

– Плюс к тому у меня маленькая грудь…

– Грудь в данной ситуации не играет роли, – перебил он. – Поверь мне как мужчине. Когда дело дошло до секса, уже все равно, большая грудь у женщины или маленькая, или ее вообще нет.

– Как ни странно, верю. Потому что у нас с Ломилиным когда-то все было на высоте при том, что грудь у меня всегда была никакая.

– То-то и оно, – сказал Ремезов. – Вроде все есть и все хорошо, но чего-то не хватает. При том, я уже сказал, трахаться хочется. Порой до потери пульса, но с женой… как-то все угасло. А заводить женщину на стороне боюсь. Она ведь тоже рано или поздно надоест.

– Вот-вот, – подтвердила Лена. – В сексе рано или поздно надоедает все. Вот мы с Ломилиным одно время фантазировали, будто мы брат и сестра, или мать с сыном, или отец с дочерью. Сначала втыкало, потом тоже надоело.