Стингрей в Стране Чудес

«Джо», – как всегда, начал он как-то со своей неизменной улыбкой и таким же неизменным рыком. Оказалось, что рык означает приглашение мне в следующий приезд принять участие в «Поп-Механике». Я несколько раз выходила с ними на сцену, колотя по барабанам, подвывая бэк-вокал и прыгая, как сумасшедшая, в высоких военных сапогах и с ярко-красной губной помадой на лице. Находиться на одной сцене с ним было кайфом, не сравнимым ни с каким наркотиком. Это было как получить входной билет в самый разнузданный и крутой клуб на свете. В какой-то момент он вдруг поворачивается ко мне и говорит: «Спой-ка Turn Away». Это была одна из тех песен, что мы написали вместе. То, что получилось, с записанной мною студийной версией ничего общего не имело: он сильно замедлил темп и превратил песню в мощную, энергичную композицию, пронзительное слияние джаза, классики и рока. Я пела ее раза три-четыре на концертах «Поп-Механики», главным образом в рок-клубе и в последний раз в 1988 году в гигантском СКК[40]. В глаза мне били разноцветные прожекторы, Сергей носился вокруг, как взмывший в небо воздушный шар, меня просто трясло от возбуждения. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала.

Дома я всегда ужасно боялась матери – ледяной красавицы, обладавшей при этом горячим нравом, способным в любой момент взорваться от проделок трех строптивых дочерей. В результате большую часть жизни я старалась не высовываться и вести себя по мере возможности послушно в надежде, что именно я стану объектом материнской щедрости и привязанности, пока на старшую сестру обрушиваются крики и проклятия, а Джуди тихо плачет под столом. Сергей пробудил во мне вкус к никогда прежде не испытанной и ничем не сдерживаемой свободе, и я наслаждалась тем безумством, которое он, как лесной пожар, распространял на весь андеграунд. Раз попав в этот круговорот, ты чувствовал, что не можешь и не хочешь из него выбраться, и я сломя голову ринулась в это неизведанное и ничем не скованное пространство, в которое нас зазывал Сергей с одной целью – показать, насколько большими и свободными мы можем в нем оказаться.

Одним из моих любимых представлений «Поп-Механики» в рок-клубе стало не то, в котором я пела, а то, в котором Сергей в полный рост продемонстрировал искусство художественного перформанса. Музыканты всех разнообразнейших стилей и видов музыки, художники, модели, мимы носились по сцене вместе с обделавшейся от страха лошадью и козлом, в обнимку с которым выплясывал свой безумный танец Африка, – в мини-юбке, с розовыми волосами и длинными серьгами. Сияние от него освещало весь зал. Сергей каким-то образом умудрялся руководить всем этим хаосом и превратить сборище резвящихся юродивых в цельную картину, сам при этом непринужденно разгуливая по сцене и чем дальше, тем более откровенно забавляясь происходящим. Происходящее было весьма характерным – Сергей и Африка беспрестанно испытывали систему на прочность, выявляли экспериментальным методом, как далеко они могут зайти в своих безумствах.