Стингрей в Зазеркалье

Это было действительно так, и хотя в тот момент я думала только об этом мире – том, в котором я находилась, – в глубине души я хотела как можно скорее вновь полететь через океан и континенты. Мне не терпелось вернуться в Россию и показать всем многочисленные фотографии с выставки и статьи о ней. Цель моя всегда состояла в том, чтобы поделиться тем даром, которым одарили меня мои друзья, и я была счастлива, что не только сумела сделать это первой в этом мире, но и привлекла к этому дару столь огромное внимание. Никогда еще не чувствовала я такой благодарности. Я прочно стояла на земле в разукрашенной Олегом Котельниковым рубашке и своей огромной джинсовой куртке, но голова моя витала далеко в облаках.

Глава 6 Мы пришли с черными гитарами

Я где-то слышала, что правильная цель – не жить вечно, а создать что-то, что будет жить вечно. 17 февраля 1988 года темным лос-анджелесским утром я стояла в носках и тихо напевала бессмертную мелодию песни Саши Башлачёва. В возрасте 27 лет один из величайших бардов России погиб, выпав из окна квартиры на девятом этаже. Его больше не было, но у меня перед глазами стоял незабываемый облик страстного поэта и сказителя, его пальцы в безудержном акте любви с двенадцатистрункой – до тех пор, пока сочащаяся из них кровь как выдержанное вино не начнет стекать по деке. За свою короткую жизнь Саша, к сожалению, оставил нам не так много, и песни его так никогда и не удостоились профессиональной записи. Он играл для небольших групп друзей, и мало кто знал, кто он такой и что потеряла страна с его смертью. Я безмерно рада тому, что мы с сестрой Джуди сняли Сашу за исполнением многих его песен. Память о нем благодаря этому жива, и новое поколение русских людей может познакомиться с его могучими поэмами и захватывающими сагами. Он, возможно, не стал так же широко любим и почитаем, как Владимир Высоцкий, но для меня и моих друзей он всегда был полубог, с ниспадающими на плечи волосами и печальными искрящимися глазами.

Саша вошел в трагический «Клуб-27», эксклюзивное членство в котором скорее отпугивает, чем манит. Это избранный круг известных музыкантов, художников, поэтов, чья жизнь закончилась на магической цифре 27, и в него входят Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Джими Хендрикс, Брайан Джонс, Курт Кобейн, Эми Уайнхаус. Быть может, и Саша там, за звездами, вместе с этими гигантами, поражает их своей поэзией. Он всегда был скромным, застенчивым человеком… Не знаю, стал ли он другим по ту сторону этой жизни, но в наших сердцах он всегда останется именно таким.

Похоронили Сашу на Ковалевском кладбище, где среди беспорядочно разбросанных могил и грязи стоит крохотная, неприметного голубого цвета церквушка. В Ленинграде множество впечатляющих кладбищ, на которых покоятся великие деятели русской культуры: Достоевский, Чайковский, Ахматова, Лихачёв… На Волковском кладбище есть даже специальный уголок – Литераторские мостки, – отведенный писателям и артистам; на надгробных плитах там высечены имена Александра Блока, поэта, Андрея Петрова, композитора, дирижеров Ильи Мусина и Карла Элиасберга, известнейшей Агриппины Вагановой, руководителя Ленинградского хореографического училища, которое теперь носит ее имя. Саша, однако, не был удостоен почетной могилы. Вряд ли о нем написан хотя бы абзац в учебниках истории, зато созданное им оставило мощный след в нашей группе. Свои собственные тексты я писала, следуя его примеру, он научил меня смотреть на мир, понимать его борьбу, быть стойкой.

Когда он умер, меня в России не было. Печальное известие настигло по извилистым сложным каналам, которыми мы пользовались в случаях крайней необходимости. Сердце разрывалось при мысли о том, что такая прекрасная, светлая, уникальная душа ушла из жизни. Несмотря на все расстояния и на все радикальные перемены, мне никогда и в голову не приходило, что я потеряю кого-то из тех «волшебных зверей», подаренных мне Россией. К этому я была не готова. Сознание мое не понимало, как жить дальше без Саши, я просто тихо напевала его песни.

Внезапная утрата заставила меня еще острее осознавать тоску по друзьям в России. Сашина жизнь застыла в вечности, а их планы и самостоятельные проекты расходились в разные стороны с пугающей скоростью. Больше всего в эти трагические дни мне хотелось быть с Юрием, и я уже вовсю занималась оформлением документов для получения им американской визы.

В Россию я смогла приехать только через несколько недель. Похороны я пропустила, но Костя Кинчев, гитарист «Алисы» Петр Самойлов, Женя Федоров из «Объекта Насмешек», администратор Рок-клуба Нина Барановская[29] и Марьяна Цой повезли меня на свежую могилу.

– Все выглядит так заурядно, – не удержалась я, глядя на комья весенней грязи и огромные лужи под серым низким небом.

– Грустное место, – согласилась Марьяна, – не похоже на упокоение для великих.